Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Они выходят на пленэр с большими холстами, прямо на улицы города, и фиксируют все происходящее вокруг: «Как и художники барбизонской школы, мы вышли из своих мастерских на улицу, только старые барбизонцы – в лес, а мы – в городские джунгли. В своих работах мы возвращаемся к действительности, которая, оставшись на долгие годы без внимания современного искусства, изменилась и требует новых трактовок».

Летом 2010 года пять израильских художниц – Зоя Черкасская-Ннади, Ольга Кундина, Анна Лукашевская, Ася Лукин и Наталья Зурабова – основали творческую группу «Новый Барбизон».

Талант художниц, учившихся в России и Израиле, получивших образование академическое и свободное,  позволили им отринуть каноны старые, а затем к ним вернуться, переосмыслив свой опыт  – опыт социальной жизни  и опыт общения с реальностью. А также взаимоотношений с обществом и его  капризной частью – художественным истеблишментом, вымирающем к каждому следующему поколению, но успевающему прогневать поколение современников и вызвать художественное восстание.  Они поднялись на баррикады,  вышли на урбанистический пленэр, а затем  вернулись в мастерские, к деталям, прорисовывая их столь же тщательно,   как иные рисовальщики  – древности археологические. Художницы линией и любопытством к увиденному и происходящему выявляют те пласты реальности, которые быстрый взгляд (как и быстрая фотография) не замечают.

История искусства давно показала и доказала, что продолжительность пребывания в первоначально задуманном состоянии любых творческих групп художников невелика: творческая ревность разводила в разные стороны многих, но «Новый Барбизон»  объединенные идейно, исторически, гендерно, географически, декларируемой независимостью, явной самостоятельностью и еще – красками, красками, красками, – продолжает быть и творить   индивидуально и коллективно,  и постоянно заниматься вполне земными вещами: курсами живописи и выездами на пленэр. Так что «принять, отринуть, изменить» «Нового Барбизона» действенно с самого начала и в будущем.

Николя Треззи: (куратор, искусствовед, глава программы MFA (Master of Fine Arts Program) Bezalel):  Никаких ярлыков, кроме что разве самопровозглашенного лозунга коллективного индивидуализма, пять художниц, вдохновленные Барбизонской школой живописи, к своему творчеству не приемлют. Группа «Новый Барбизон» сочетает независимую работу каждой из художниц  в своей мастерской с совместными проектами. Они используют традицию живописи с натуры для того, чтобы переосмыслить «каноны изобразительного искусства», такие как пейзаж, натюрморт, портрет, изображение человеческого тела. Для «Нового Барбизона» стремление к cовершенствованию в этих техниках интересно с точки зрения деконструкции и концептуального анализа.

«Новый Барбизон»: На самом деле мы плоть от плоти современного элитарного искусства, но мы ушли от канонов искусства, замкнутого на самом себе и вернулись к рисованию с натуры.

Николя Треззи: Романтическая борьба у «Нового Барбизона» приобрела социальную окраску. Их живописная практика основывается не только на канонах и техниках живописи, но и на окружении, поначалу социалистическом, а ныне социальном, влияющем и на процесс обучения и на саму технику. Они не только обучаются сами и обучают других изобразительному искусству – живописи и рисованию, но и исследуют в своем творчестве социальный контекст: коллегиальный дух группы, вуайеристские отношения с моделью, понятие «такой же, но не такой», раздвоенность, дихотомию оригинала и копии.

В случае «Нового Барбизона» коллегиальность становится ключевым элементом их способа действия – modus operandi, то есть стиля и манеры живописи, а иногда и поведения. А декларируемый социальный вуайеризм стал частью направлений их деятельности: к примеру, группа рисования, для которой находят модели через социальные сети. Пристальное изучение ставится выше оригинальности изображения, приветствуется множественность вариантов отображения одной и той же темы; аутентичность переосмысливается и понимается как слово со множеством значений.

Николя Треззи: Тот факт, что пятеро «новых барбизонок» родились и учились в классических художественных академиях бывшего СССР добавляет еще один слой понимания их творчества: c одной стороны они привносят социалистический и коллективистский дух в израильскую художественную среду, в которой сегодня преобладают настроения раздробленных индивидуумов; с другой стороны их «русская» идентичность и художественная деятельность усиливает позиции «изолированного большинства».

Согласно статистике 47.5% населения Израиля составляют ашкеназские евреи, из них почти половина – 20.9% – репатрианты из России (их число особенно выросло с волной эмиграции начала 1990-х. Отголоски грохота падения «Берлинской стены» в 1989 году докатились и до Леванта). Русский и английский наиболее распространенные языки в Израиле после иврита и арабского. В тоже время эти данные не совпадают с цифрами израильской арт-сцены: присутствие русских еврейских художников, коллекционеров, кураторов, критиков и галеристов в этой области чрезвычайно низкое. Похожая ситуация сложилась и в живописи – в то время как большинство художников, приехавших из России, занимаются фигуративной живописью, очень мало из них находятся в сфере внимания интеллектуальных кругов и добились признания влиятельных художественных институций.

«Новый Барбизон»: Мы не отрицаем концептуальное искусство, просто приоритеты меняются. Концептуального искусства слишком много, и оно наскучило. Оно создает иллюзию, что творить не очень сложно, надо только придумать подходящий концепт и потом его удачно объяснить. Настоящая живопись не требует разъяснительной работы. Она тиха, безмолвна. Для нас концептуальные выставки напоминают сказку о голом короле – критики и кураторы объясняют, как это глубоко и гениально, зритель ничего не чувствует и не понимает, но делает глубокомысленный вид, чтобы не показаться недостаточно продвинутым. А художники бывают плохими говорунами, часто случается так, что разговор об искусстве – это не их сфера, они пребывают в другом измерении.

Николя Треззи: Используя навязанную обществом/истеблишментом маргинальную позицию, художницы «Нового Барбизона»  переосмысливают самый традиционный и консервативный язык – реалистическую живопись. Они превращают ее в инструмент для вывода на первый план – и в живописи, и в реальной жизни – фигур, персонажей, людей, не принятых обществом (иностранные рабочие, мигранты из Африки) и не замечаемых этим обществом (репатрианты из России).

«Новый Барбизон»: Когда выходишь рисовать с натуры  – на Центральную Автобусную Станцию в Тель-Авиве, в лагерь беженцев в Бейт-Лехеме или на улицы Хайфы –  становится интересной каждая деталь, начинаешь общаться с людьми вокруг. Часто бывает, что выходишь рисовать пейзаж, кто-то подходит, завязывается разговор и вместо пейзажа рисуешь портрет. Все это меняет наше видение. Работа на натуре подключает к жизни и помогает отчетливо увидеть, что на самом деле происходит вокруг. 

Николя Треззи: Рождение и утверждение в правах идеологии усилило систему, в которой понятие индивидуальности всегда противопоставляется понятию коллективности. Через традиционное понимание авторства, персонального стиля, аутентичности художники чаще всего действуют и воспринимаются как индивидуальности, и в очень редких случаях как коллектив.

И тем не менее, сегодня, в нашем настоящем, в котором доминирует разобщенность, в нашем художественном времени, в котором преобладает персонализация идеологий, есть возможность найти золотой серединный путь. Художник может утвердить свое место, найти равновесие, условный баланс между индивидуальностью и коллективностью, между уединенностью и общностью. Интересно, что самые яркие примеры поиска такого баланса наблюдается у художниц, выбравших инструментом выражения своей идеологии, отталкивающейся от коллективного, живопись – самое личное из всех медиа.

«Новый Барбизон»: Во времена Матисса и Пикассо была еще масса нехоженого в полях живописи. Они перелопатили все. Теперь все смешалось, и нет задачи в поиске нового языка, а есть задача поддерживать и развивать живописную традицию (а новый язык образуется сам по себе незаметно для нас и для вас). Пока нам трудно сказать и увидеть, что нового и кардинально отличающегося мы привнесли в живописную традицию, но так было всегда в мировой живописи: современникам всегда кажется что это только продолжение старого, а поколения в будущем увидят уже очевидную картину. Может быть, это можно сравнить с ходьбой по шоссе с рюкзаком за спиной, когда мы видим дорогу впереди себя прямой, а когда поднимемся на соседнюю гору –  заметим ее причудливый серпантин. В живописи и вообще в искусстве совершенно другие временные понятия, и человеческой жизни не хватает на то, чтобы осознать свою роль в ней. Надо просто много и честно работать.

Сергей Костырко: (критик, публицист, из книги Дорожный иврит/Путевая проза) Именно наброски, почеркушки художника, но  с неожиданной проработкой, точнее, с ориентацией на некоторую законченность. Летучий набросок как законченный жанр. Эскизность в качестве художественного приема. Некоторые работы были просто хороши. Скажем, три молодых негра, стоящие у барной стойки и задравшие головы к свисающему с потолка телевизору. Гротескно, но это не шарж, — здесь есть эмоциональная объемность, предполагающая существование мира за кадром. И очень выразительный штрих, скупой и нервный, а также насыщенность химических цветов фломастера. Цвета яркие, контрастные, но – ни один не свистит…

«Новый Барбизон»: Сейчас мы много времени проводим в своих мастерских. Пленер не потерял своей актуальности, общие выезды на пленэр остались  основой идеологии «Нового Барбизона», но у всех добавилась работа в мастерских по эскизам, сделанным с натуры. Когда работаешь на пленэре, уходящий свет и меняющаяся натура не оставляют времени на раздумья, поэтому в картине присутствует некая эскизность, даже если она большого формата. В мастерской же работаешь над картиной неделями, иногда месяцами, исправляешь, стираешь, добавляешь, и, в конце концов, получается более совершенный и сбалансированный результат. Многие работы сделаны по памяти, но используя наработки с натуры, поэтому они получаются более убедительными и реалистичными.

Интересно отметить, что сам  образ жизни художников «Нового Барбизона»  –  с постоянной работой, внутренним анализом, внешними дискуссиями, выставками, пленэрами, курсами, школами – это и есть настоящее искусство, которое постепенно меняет реальность. Нам повезло, что у нас есть возможность быть этому свидетелями и, иногда, даже, участниками.

«Новый Барбизон» принимает участие в первой выставке проекта «Дети хотят коммунизм!», который откроется в музее MoBY в Бат-Яме .

https://www.facebook.com/moby.batyam/?fref=ts

Зоя Черкасская-Ннади: «Работы, которые будут выставлены музее MoBY в Бат-Яме – это часть большой графической серии, основанной на детских воспоминаниях  советского  и раннего пост-советского времени. Я работаю по памяти, но пытаюсь эту память освежить при помощи различных  архивных материалов: фотографий, фильмов того времени,  заимствуя иногда  из них  некоторые детали». 

Маша Хинич: Зое Черкасской-Ннади свойственна поразительная цепкость и четкость в  переда  деталей, которые будучи умножены на ее талант, не просто воссоздают картинки быта, но втягивают зрителей в воронку  времени  – хотят они того или нет, и бросают их лицом к лицу к тому, что, как оказывается, забыть нельзя. Детство въелось в подкорку. Впечатления от этих работ  по силе сравнимы с ударом лицом об асфальт – но только  в исключительно положительном и эмоциональном смысле. Эти работы куда важнее для воспоминаний о прошлом – воспоминаний и личных и коллективных – чем сваленные грудами в альбомы уже малопонятные фотографии, несущие отпечаток неумелости фотографов и случайности  щелчка затвора. На  этих рисунках обдуманно и продуманно все – потому они получились насквозь настоящие, став  не воспоминаниями о прошлом, а самим прошлом, не то, что просвечивающим, а ярко  бьющим в лицо и в воображение зрителей снопом света советского далека даже с изнанки листов.

Выставка Натальи Зурабовой.

https://www.facebook.com/events/1551110478513859/

В галерее «Миншар» в Тель-Авиве (улица Давид Хакми, 18)  открылась  персональная выставка Натальи Зурабовой «Работы малых форматов»  Выставка продлится до 5 марта.

Курс от «Нового Барбизона» в школе живописи «Ха-Тахана»

https://www.facebook.com/events/569753709844478/

Начинается 23 марта 2016 года и рассчитан на 4 месяца  обучения до середины июля, всего – 16 встреч.

«Ха-Тахана» – это альтернативная школа с академическим уклоном, которой руководит известный  израильский художник  Арам  Гершуни. Наталья Зурабова, Анна Лукашевская, Ася Лукина, Ольга Кундина –  по очереди  будут  преподавать по вечерам каждую среду с 16-00 до 22-00. Таким образом студенты смогут  усвоить накопленный барбизонками их необычный  и разнообразный опыт в живописи.

Курс рисунка и живописи Анны Лукашевской

Работа с натуры, личный эмоциональный подход к теме, максимальная выразительность, обобщение, смелые цвета, ориентирование на модернистские принципы Матисса и  Пикассо. Смесь основ советской академической школы, принципов модернизма, системы школы Баухаус и свободы самовыражения современного искусства. Система построена так, что при наличии минимального таланта и желания работать, каждый может научиться рисовать за год. Свободное рисование с натуры – настолько увлекательное занятие, что остановиться невозможно.

По четвергам с 12-00 до 15-00, ул. Хаамаль 6, Тель Авив.

https://www.facebook.com/paintingclasses2016/

Курс рисунка и живописи Аси Лукин

Изображение людей. Курс посвящен рисованию с натуры костюмированной модели. Мы рисуем сцены из повседневной жизни, театра или литературы. Пытаемся понять, как рассказать историю с помощью композиции и, как построить картину, которая позволяет выразить широкий диапазон чувств и эмоций с помощью линии и цвета. В течение года посетители курса развивают основные навыки рисования и знакомятся с разными художественными техниками.

По вторникам с 19:00 до 22:00, Художественный Центр “Альфред” ул. Симтат Шлуш 5, Тель Авив

https://www.facebook.com/Painting-and-Drawing-People-Course-333984316763366/