Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Интервью с Ханной Цур – художественным руководителем вокального фестиваля в Абу-Гош

Известный израильский композитор Гиль Шохат как-то рассказывал: “В моем детском саду была учительница музыки, ее звали Ханна Цур. Теперь она очень знаменита, руководит хорами, у нее свой фестиваль. А тогда она меня, в саду, и “открыла”. Пошла к моим родителям. Сказала, что меня надо учить музыке. Папа и мама отнеслись к этому визиту недоверчиво: папа был директором школы, мама – журналистка. Они оба всегда были безумно заняты, но все же повели меня в музыкальную школу”.

Ханна Цур играет в 4 руки с Даниилом Трифоновым – победителем  13-го конкурса Рубинштейна   в мае 2011-м года

Что из этого вышло – мы уже знаем: Гиль Шохат стал прекрасным композитором и музыкантом. А Ханна Цур продолжает творить чудеса – преподавать, руководить хором, дирижировать и заниматься “своим” фестивалем музыки в Абу-Гош, который впервые был проведен в 1957 году, просуществовал до 1972 года, прервался на 20 лет и вновь был возрожден в его нынешнем формате в 1992 году продюсером Гершоном Коэном и Ханной Цур, которые уже 22 года на Суккот и Шавуот ухитряются проводить фестиваль с разной программой, приглашать интереснейших зарубежных исполнителей (в этом году Nederland Kamerkoor – Нидерландский Камерный хор из Амстердама, которым руководит молодой дирижер из Эстонии, известный интерпретатор духовной музыки Ристо Йоост, – один из лучших хоров в мире с тремя разными программами, и Иду Келарову – цыганскую певицу из Словакии, которая исполнит цыганские песни Бартока, Кодайи и Тадеско), находить новых израильских музыкантов и не забывать о тех, кто уже не раз появлялся в монастырях Абу-Гош с музыкальными программами – камерными, барочными, вокальными, а в последние годы – с джазовыми и этническими, с программами современной музыки американских и израильских композиторов. “Это уже сорок пятый фестиваль, и, можете мне поверить, мы не переиграли еще и малой доли того, что хотелось бы. А с точки зрения акустики церковь Кирьят-Яарим считается лучшей концертной площадкой Израиля” – говорит Ханна Цур.

В фестивале принимают участие практически все израильские хоры – прежде всего это фестиваль вокальной литургической музыки. Звучание хоров под сводами двух церквей монастырей Абу-Гош – прекрасно, как и все вокруг – от туристических развлечений до кулинарных, от окрестных циммеров до монастырских гостиниц.

Ханна Цур – композитор, дирижер, классическая певица сопрано-альт – стала художественным руководителем фестиваля в Абу-Гош в 1995 году. “За эти годы музыкальный ландшафт Израиля невероятно изменился, появились замечательные молодые певцы, дирижеры, ансамбли, чей уровень таков, что мы могли бы проводить фестивали собственными силами, не приглашая исполнителей из-за рубежа – но мы, конечно, их приглашаем. Для меня главное, чтобы все наши слушатели влюбились в музыку. Можно научить понимать музыку, а вот для того, чтобы в нее все влюбились, надо, прежде всего, любить ее самим” – говорит Ханна Цур.

Еще в 1993 году она основала в Рамат-Гане камерный хор, которым руководит по сей день, до него организовав хор в консерватории “Штрикер”. Пение именно ее хора звучит в фильме “Список Шиндлера”. Постоянно выступает в вокальном квартете “Четыре плюс” – “Арба плюс”. Дирижирует хорами “Ринат” и “Раананим”. Писала сценарии для музыкальных передач детского образовательного канала. Дирижировала Израильским Камерным оркестром, Кибуцным, Рамат-Ганским и многими другими. За год она составляет 36 концертных программ и программы 2 фестивалей. Для того чтобы набрать такой гигантский репертуар, надо обладать потрясающей памятью, в чем Ханне не отказать. И потому ее детские воспоминания можно слушать по многу раз.

– Ханна! Как все началось?
– Все началось в Хадере. Мы жили очень стесненно – пианино дома не было. Мой отец – персидский еврей (его семья происходила из города Мешхад) – репатриировался из Баку в 1929. Он на собственной машине приехал в Турцию, а потом перебрался в Сирию, взял в Дамаске такси и вот так въехал в Иерусалим. А моя мать приехала в 1931-м году из Варшавы, вся ее семья осталась в Польше и погибла. Даже фотографий не осталось. А я в такой непростой, не самой веселой домашней обстановке мечтала стать – нет, не певицей, как вы спросили, а дирижером. Заниматься на пианино я бегала к соседям, пела в школьном хоре. И очень любила ходить на дневные сеансы в кинотеатр на “музыкальные” фильмы. Подрабатывала бэби-ситтером и собирала деньги на билеты. Когда мне было всего 10 лет, я увидела фильм-оперу “Аида” с Тито Гоби и Ренатой Тибальди. Ее голосом в фильме “пела” Софи Лорен. И я поняла, что должна стать дирижером. Почему – загадка, ведь в фильме не показывали оркестр. Но так оно и случилось.

Школу я закончила в 16 лет, поэтому в армию меня не взяли. И я пошла учиться музыке в педагогический колледж в Тель-Авиве, позже закончила музыковедческое отделение университета. В колледже у меня были прекрасные педагоги, в том числе и по вокалу, постановке голоса – Юлия Стучевская, жена известнейшего виолончелиста Иоахима Стучевского, дружившего с Кодайи и Бартоком. Я изучала вокал, чтобы понять, как мне дирижировать хором, и вдруг все вокруг говорят: “ты – певица”, вручают мне “вокальные” стипендии. Я пробовала все – была классической певицей, музыковедом, дирижером. По образованию я – классическая певица сопрано-альт, пела со всеми оркестрами, со всеми хорами в Израиле, перезнакомилась со всеми дирижерами и руководителями оркестров.

– А как вы все-таки начали дирижировать?
– Это был счастливый случай, и связано это было именно с фестивалем “Абу-Гош”. Музыкальный руководитель фестиваль Зиги Штадерман (он также руководил рабочим хором Рамат-Гана, а позже хором Абу-Гоша) был призван в милуим. Он обратился к моему педагогу по дирижированию Михаэлю Фаркашу с вопросом, кто его может подменить. И тот порекомендовал меня. И так получилось, что я – совсем еще девчонка – дирижировала хором, исполнявшим мотеты Баха – это было в 1962-м году. Позже я стала помощницей Зиги, занималась фестивалем вплоть до 1972 года – до того, как он прервался. Я варила для всех кофе, вела репетиции и пела сольные партии. В общем, делала всё. Тогда только в Абу-Гош можно было послушать кантаты и мессы, христианскую литургику. Нам была важна музыка. Никто из музыкантов не просил оплаты за выступление. Начальник полиции – это был Шауль Розолио – помогал нам со стоянками и сам играл на флейте. Тогда фестиваль проходил в течение всего месяца мая – по средам и субботам. В основном исполняли литургическую музыку, но также и камерную. В мае 1967-го мы исполняли “Мессию” Генделя. Басовую партию пел Мордехай Швурон – он был десантником, его уже мобилизовали. А его жена участвовала в хоре и принесла ему костюм – он приехал в Абу-Гош в военной форме, получив освобождение на один день благодаря вмешательству самого Узи Наркиса (Узи Наркис – израильский генерал, командовавший Центральным фронтом Армии обороны Израиля во время Шестидневной войны). Тогда же в мае 1967-го к нам на фестиваль приехал хор из Швеции, но по настоянию посла Швеции хор за день до выступления был вынужден вернуться обратно в Европу.

Церковь Кирьят-Яарим. Фото: Дани Арад

– Такие истории через почти что пол века слышатся каким-то безумством.
– Мы так поступали только по одной причине – из-за любви к музыке. Все было не  просто, политика всегда мешает. В 1969-м году я исполняла сочинение Бриттена, и Зиги Штадерман послал ему приглашение на фестиваль. Бриттен отказал с формулировкой, что не приедет в страну оккупантов. А мы ведь делаем всё, чтобы евреи приезжали в мусульманскую деревню слушать музыку в христианских церквях.

– А когда фестиваль прервался в 1972-м году – чем вы занялись?
– В 1972-м году скончались два настоятеля католического монастыря Кирьят-Яарим, на территории которого проходит большая часть концертов фестиваля, монастыря “Богоматери и Ковчега завета” (Notre Dame Arche D‘Alliance) – 82-летний отец Ревуаль и 42-летний отец Стиман – он был крестившимся евреем, выжившим в Освенциме. Пока они были живы, они всегда сидели на первом ряду на концертах в церкви, но при них нельзя было аплодировать! Монахини же просто испугались – испугались, что они не смогут сохранить земли и имущество монастыря. И сколько мы ни писали писем и ни ходили по инстанциям – нам тогда ничего не помогло! Мы перенесли фестиваль в кибуц Эйн ха-Шофет, но там он прошел всего один раз.

За 20 лет с 1972-й по 1992-й  я пела со всеми хорами и оркестрами, учила репертуар, обучала других, даже писала сценарии для “Кишкашты” на детском ТВ и для них же сочиняла музыкальные номера, занималась этно-музыковедением. Весной 1988 года проходил фестиваль в кибуце Эйн-Гев на Кинерете. Я была приглашена туда как певица. Приехала на автобусе и вдруг выясняется, что приглашенный дирижер не смог появиться. И мне пришлось его подменить: мы играли Шуберта и Гайдна перед двухтысячной аудиторией. Я знала все эти произведения наизусть и просто наслаждалась, стоя за дирижерским пультом. Назавтра на том же подиуме стоял Леонард Бернстайн.

– Вы очень спокойно об этом рассказываете, а ведь была потрясающая критика, овации.
– Спокойно, потому что еще раз тогда поняла, что дирижировать для меня – это абсолютно естественно. Так же естественно, как составлять такое количество программ за год. Я использую все свои связи и знакомства, чтобы находить интересных музыкантов. На Шавуот в Абу-Гош на нашем фестивале выступит Нидерландский Камерный хор с несколькими программами – две из них а’капелла. С хором я смогла договориться еще полтора года назад, специально слетав для этого  в Амстердам. В программе есть и произведения Бернстайна, Бартока, Кодайи. И, самое интересное – “Реквием” Перголези! Во всем мире есть всего два экземпляра нот этого сочинения. Один из них хранился у доктора Феликса Зульмана – основателя фестиваля. Его дочь Ирит передала мне все ноты, и на фестивале впервые после 1945 года в Израиле прозвучит это произведение (в среду, 4 июня в 11-30 утра).

Концерт в крипте церкви в Монастыре крестоносцев. Фото: Дани Арад

Я упоминала, что занимаюсь еще и этно-музыковедением – 6 июня в крипте церкви крестоносцев пройдет концерт “По мотивам Джоан Байез” с американскими, шотландскими и ирландскими песнями и даже песнями Боба Дилана, музыкой Пола Саймона. Казалось бы, странное сочетание для нашего фестиваля, но на границе Сирии и Турции обнаружили деревни, где поют песни очень похожие на кельтские. Это случилось благодаря торговцам. Или, к примеру, у Шумана есть цыганские песни – и мы пригласили Иду Келарову. Мне приходится находить такие необычные сочетания, чтобы противостоять очень положительному явлению – количеству концертов в Израиле. Поэтому мы составляем столь разнообразную программу. Было бы куда проще ограничить фестиваль только, к примеру, барочной музыкой, но для того, чтобы пробудить любопытство в наше время, когда все так доступно, включая музыкальные записи, нам приходится придумывать все более и более необычные программы, сохраняя вокальный характер фестиваля. И учитывая наш бюджет.

– Сам Абу-Гош – необычное место.
– Да. В больших городах концерты превращаются в музыкальный антракт между двумя транспортными пробками. Для меня же музыка – это нечто сакральное и то, что сюда можно приехать на целый день и никуда не торопиться, превращает наш фестиваль в музыкальное переживание, в любовь к музыке.

Вся информация о фестивале (включая программу на русском языке) – на сайте http://agfestival.co.il/
Художественный руководитель фестиваля в Абу-Гош– Хана Цур
Продюсер фестиваля – Гершон Коэн
Продажа билетов: *6226, www.bimot.co.il
Касса “Браво” – *3221, 072-2753221
Касса zahav-ru 03-5221803

Маша Хинич

https://www.youtube.com/watch?v=OVwj9zzyTVQ
https://www.youtube.com/watch?v=4JNNzRVUMbE