В 2012-м году отмечалось 130-летие со дня рождения Имре Кальмана — композитора, имя которого стало синоним праздника. Для юбилейных мероприятий три года назад были выбраны Будапешт и Петербург. Поэтому не случайно, в феврале 2015 года в Израильской опере пройдут спектакли “Баядеры” — оперетты Имре Кальмана в совместной постановке именно из этих двух городов: Будапештского театра оперетты и Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии. История, положенная в основу либретто “Баядеры” — достаточно необычна, даже экзотична. Столь же необычной и столь же экзотичной показалась мне Ивонна Кальман, дочь Имре Кальмана, у которой удалось взять интервью год с лишним назад, когда она приезжала в Израиль в декабре 2013 года в связи с премьерой в Тель-Авиве другой оперетты своего отца — одной из самых известных оперетт в мире, великой “Сильвы” (“Королевы Чардаша”), также в исполнении Будапештского театра оперетты из Венгрии.

Михаль СОНКИНА. Фото: Veronika Eder

Ивонна Кальман (ей уже 77 лет) меня поразила. Прежде всего тем, как она выглядит, как держится, как одета, а также 11 перстнями с гранатами на 10 пальцах рук (от удивления я пересчитала ее кольца) и тем, что разговор неожиданно начался с ее признания в любви к украшениям, дизайну и домашним животным — 15 подобранным уличным собакам, для которых она организовала в самоличной ею спроектированной семейной вилле на мексиканском курорте Пуэрто Вальярта небольшой рай (Ивонна также помогает содержать несколько приютов для бездомных животных в Мексике).

А вот были ли райскими ее отношения с отцом?
— Я была младшей в семье. Отец все время работал — постоянно сидел за фортепьяно. Он был интроверт — тихий, скромный, трогательный, сентиментальный — мало походил на свою легкую, искрящуюся, праздничную музыку. Моя мама — Вера Макинская в девичестве, родом из Перми — естественно, обращала на меня больше внимания, чем отец, хотя и она, как и отец, жила интересами сегодняшнего дня. Тем, что происходило там, где мы жили — в Вене, Париже или Нью-Йорке. Благодаря путешествиям по миру, я говорю на шести языках, но вот русский не знаю — мама и бабушка секретничали на нем. Мама уехала из России девочкой в 1917-м году — для нее, как и для отца, было очень важно настоящее и будущее, а не прошлое. Ее дед был землевладельцем, отец — офицер русской армии. Когда пришла революция, ее мать, моя бабушка, вместе с дочерью бежала из России. Потом маме все-таки позволили снова посетить Россию, даже дважды. Мать любила Россию, а бабушка варила мне борщ, несмотря на то, что у нас были и слуги, и повар. Отец баловал мать. Не забудьте, что разница в возрасте между моими родителями почти 30 лет. Когда они познакомились в 1928-м году в Вене, в знаменитом кафе “Захер” возле Венской Оперы, маме было 17 лет, а отцу — 46. Кстати, не все знают, что отец посвятил моей маме оперетту “Фиалка Монмартра”.

Когда я родилась, отцу было уже 55 лет. Именно он выбрал для меня имя Ивонна — в честь обожаемой им французской певицы Ивонн Пртинтемпс. Отношения в семье были не простые, да и переезды тому не способствовали. Во время войны мы вынуждены были покинуть Европу и переехать в США, в Лос-Анджелес, — отец работал для кинокомпании “Метро-Голдвин-Майер”. Но удары следовали один за другим: мы получили сообщение из Венгрии, что папины сестры-еврейки погибли в концлагере. После этого с отцом случился сердечный приступ. А в конце 1949 года его настиг инсульт. Мне было очень тяжело — ведь мне было всего 15 лет, я чувствовала, что теряю отца, но именно эти последние годы очень сблизили нас. После инсульта отец оказался частично парализованным. Затем его состояние немного улучшилось, они с мамой переехали в Париж, где отец и скончался в 1953 году.

– Вы выросли под музыку своего отца…
– Я помню, что мне было около трех лет, мы приехали в Нью-Йорк, где отец дирижировал оркестром Артуро Тосканини. Брат сказал мне: “Видишь человека с белой палочкой? Это папа”. Музыка мне очень понравилась, и я до сих пор помню это ощущение… Потом дома мы прослушали весь концерт в записи, и я считала, что все люди, которых я видела на сцене, сидят в маленькой коробочке радиоприемника… Меня не обучали музыке, но вот мой брат Шарль стал композитором и писал мюзиклы, музыку для кино, симфоническую, шансон. Он писал и музыку для оперетт, но публика не хочет новых оперетт, все хотят услышать знакомые классические оперетты.

– Что же будет в будущем с опереттой? Выживет ли этот жанр?
— Судя по тому, как принимают оперетту в Израиле, да. Но это сложный вопрос. Если сегодня кто-то собирается писать оперетту, то должен понимать, что успех может прийти не сразу. Важно, чтобы музыка создавалась именно для оперетты, а это непросто. Оперетта — это не мюзикл, не опера, в мире мало театров оперетты, хотя многие оперные певцы любят оперетту и начинали карьеру в оперетте. Российская оперная звезда Анна Нетребко поет “Сильву”. Интерес к оперетте необходимо поддерживать, работать для этого. Моя мать, дожившая до 92 лет, учредила Фонд памяти Имре Кальмана и до конца своих дней была его председателем. Она написала книгу воспоминаний об отце, назвав ее строкой из известной арии из “Сильвы” (“Помнишь ли ты?”). Я езжу по миру, пропагандируя музыку своего отца, его оперетты в постановках разных режиссеров, возродила фонд его имени, чтобы сохранить его музыку — музыку оперетты, но пока еще не могу похвастаться тем, что фонд работает в полную силу. В США, если вы спросите у взрослых людей, кто такой Имре Кальман, то мало кто вспомнит. А молодые, боюсь, и вовсе не поймут вопрос. Другое время, другие кумиры. Но в Европе, особенно в Венгрии и России, — другое дело. Спектакли российских и венгерских театров — лучшие интерпретации Кальмана. Лучше, чем в Вене!

********

Об Имре Кальмане написано столь много, что часть написанного больше уж походит на легенды. Но вот что говорится в энциклопедии:

Имре Кальман родился 24 октября 1882 г. в Шиофоке (Австро-Венгрия) в семье еврея-торговца Карла Коппштайна. Еще в школе сменил фамилию на Кальман. Учился на пианиста, однако из-за артрита переключился на композицию. Окончил в Будапеште музыкальную академию, где с ним вместе учились Бела Барток и Золтан Кодаи. В 1904 г. Кальман работал музыкальным критиком в будапештской газете, одновременно много времени уделяя композиции. Романсы и симфонические произведения Кальмана большого успеха не имели, зато его цикл песен получил Большую премию города Будапешта. По совету своего друга композитора Виктора Якоби Кальман решил попробовать силы в оперетте. Уже первая его оперетта “Осенние маневры”, написанная в 1908 г., была восторженно встречена публикой и поставлена в Вене, Нью-Йорке и Лондоне.

В 1908 г. Кальман переехал в Вену, где в 1912 г. закрепил свой успех опереттой “Цыган-премьер”. В военном 1915 г. появилась самая популярная оперетта Кальмана — “Королева чардаша” (“Сильва”). Ее ставили даже по другую сторону фронта, в том числе в России.

В 1920-е гг. наибольший успех имели три оперетты Кальмана: “Баядера” “Марица” и “Принцесса цирка”. В 1930 г. Кальман женился на юной русской эмигрантке из Перми, актрисе Вере Макинской, которой посвятил впоследствии оперетту “Фиалка Монмартра”. У них родились сын Карой и две дочери — Лили и Ивонна. В 1934 г. Кальман был награжден французским орденом Почетного легиона.

После аншлюса Австрии, отказавшись от предложения стать “почетным арийцем”, Кальман эмигрировал — сначала в Париж, затем в США. Его оперетты были запрещены в нацистской Германии, две сестры Кальмана погибли в концлагерях.

После разгрома нацизма, зимой 1949 г., Кальман приехал в Европу, возложил венок на могилу Легара, затем вернулся в США. В 1949 г. после инсульта он оказался частично парализованным. Затем самочувствие Кальмана несколько улучшилось, и в 1951 г. он по настоянию Веры переехал в Париж, где умер 30 октября 1953 г. Похоронен Кальман, согласно завещанию, в Вене на Центральном кладбище. Его именем названа улица в Вене и ночной поезд Мюнхен — Вена — Будапешт.

История “Баядеры” в исполнении артистов Будапештского театра оперетты и Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии будет показана в Тель-Авиве (зал “Бейт ха-Опера”):

12 февраля, четверг — 20.00 (премьерный показ)

13 февраля, пятница — 13.00 и 21.00

14 февраля, суббота — 20.30

16 февраля, понедельник — 20.00

17 февраля, вторник — 20.00

18 февраля, среда — 20.00

19 февраля, четверг — 20.00

20 февраля, пятница — 13.00

21 февраля, суббота — 20.30

Музыкальные номера исполняются на венгерском языке с титрами на иврите и на английском.

Либретто: Юлиус Браммер и Альфред Грюнвальд

Дирижер и музыкальный директор: Ласло Маклари

Режиссер: Миклош Габор Кереньи

Художник-декоратор: Эржи Тури

Художник по костюмам: Рита Велих

Хореограф: Ино Лучаи

Солисты, хор и танцоры Будапештского театра оперетты

Музыкальное сопровождение: Симфонический оркестр Ришон ле-Циона

Билеты и информация в кассах:
“Браво” — *3221,
Центр сценических искусств — 03-6927777.