Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Святой невропаст

Это было не запланированное интервью, а встреча в кафе – случайная и незабываемая. О Резо Габриадзе, его театре марионеток, спектакле «Сталинград» и фильме «Знаешь мама, где я был?» написано столько, что прибавить к этому можно только чувства. Так что, вот они – чувства. Написанное и высказанное теряет эмоциональную силу, но все-таки….

Невропаст – это кукловод, кукольник, актер театра марионеток. Актер – значит лицедей, а лицедеи всегда готов приукрасить, приврать немного ради святого дела – искусства. А не врут только святые. И мы его встретили. Резо Габриадзе – святой невропаст, ламед-вовник, человек, к руке которого прикоснешься – и попадаешь в новый мир. В мир без войны и даже без слова «извините», потому что в новом мире – не знаю когда и где – не надо будет извиняться. Резо Габриадзе – это своя система образов, движения, рассказов, выдумки, фантазии, рисунков и невероятного, невероятного позитива. Творчество Резо Габриадзе – оно как море: ласковое и спокойное. И выходить из этого моря не хочется, плавать бы в нем и плавать. Ну что там в его глубинах, в толще воды?

«Ах, эти женщины! Вот сейчас я выйду, и все меня спросят: Резо! Кто эти женщины? С кем ты так долго разговаривал? И я им скажу так: Ах, эти женщины! Надоели они мне!»

Час общения с Резо Габриадзе стал grand finale, потрясающим и неожидаемым заключительным аккордом нескольких дней в Тбилиси, в один из которых мы пришли в его театр марионеток смотреть «Сталинград». Спектакль такой светлый, что слезы льются. Выходишь из зала, сходишь по лестнице с одним желанием – подняться и вновь его посмотреть: сразу, немедленно, еще раза два, или три, потому что за один просмотр не уловить всего, не понять – даром, что про Ту Войну столько всякого сказано и написано, прочитано и просмотрено. А вот так – еще не было. Так, чтобы ужас – через историю любви ломового коня Алеши к цирковой лошадке Тане, через голос ползущей по сахарной пустыне муравьихи, чьё дите раздавлено подошвой сапога – так как народы погибают под дланью власти; спектакль – песня; спектакль о том, как мы сами себя зарываем в песок забвения, а война и воспоминания поднимают бури, а под песком скрывается и колыбельная, и любовные стихи, и мелодии такие тонкие, и такая грусть. Через несколько минут после начала действия я провалилась от внезапной темноты в глубочайший сон, в летаргию – на секунду, не более. Мне снилась бомбежка. Я очнулась: в темноте стали проявляться лица актеров-кукловодов, невропастов. Они были нереальны эти люди-великаны, непропорционально огромны и парили над сценой, как луны, их головы были размером со шлемы скафандров. А потом оказалось, что под шлемами – лица очень красивых людей. Как и мы, они наблюдали за мелькающими окнами вагонов, за теплым желтым светом в них – промельк чего-то мирного, далекого, того, чего уже не будет….

Театр марионеток Резо Габриадзе ни разу не был в Израиле. К нему – к театру – надо ездить. А выйдя из зала встретить, как и мы, самого мастера – Резо Габриадзе. Сказочник сидел за соседним столиком в кафе при театре. На разрисованном им же столешнице лежали два пера и стило. Он разговаривал со своими актерами, к нему подходили зрители – благодарили. Подошли и мы, представились. Услышав, что из Израиля, мастер сразу пересел к нам и стал рассказывать – про греков и Колхиду, про аргонавтов и про то, кто принес в Грузию виноделие, про Византию и православие, и про историю евреев в этой стране. И про то, как его в младенчестве выходил врач-еврей, и как жалко, что евреи из Грузии уехали, и в его родном Кутаиси их осталось так мало. И про то, что последняя синагога при советской власти – то есть еще в СССР – была построена в Западной Грузии. И про то, что он родился не в то время: «Родиться надо было тогда, когда евреи из Грузии не уезжали».

4 июня в Тель-Авивском музее будет показан мультипликационный фильм «Знаешь, мама, где я был?» режиссера Лео Габриадзе – сына Резо. В этой картине Резо, написавший сценарий, рассказывает истории о себе, а визуальной основой действия стали несколько сотен рисунков, им созданных. А мы часть этих историй услышали вживую – за столом, с бокалами винами в руках, за разговором, в котором история мешалась с судьбой – так, как в наши дни мешаются истории двух стран, люди в которых на себе знают, что такое война и когда можно, а когда нельзя просить прощения.

И мы выпили за процветание, и за мир, и за женщин, и за мужчин, за детей и здоровье, за театр и искусство. И чтобы «До 120!» и много новых спектаклей.

 – Резо! Что вас сейчас волнует?
 – Меня волнуют заголовки газет. Посмотрите, с какой легкостью в них говорится о ядерной войне, будто это уже решенное дело. Страшноватые наступают времена – для всего мира. Слишком легко люди разбрасываются этими словами – ядерная война.

 – Вы поставили «Сталинград» потому что страшно становится жить?
 – Да. Страшновато. Представляете, вдруг какой-то дядя решит нажать на кнопку. Но лучше поговорим о вашей стране. Когда-то давно, когда еще не было дипломатических отношений, мы с Георгием Данелия приехали в Израиль и объехали всю страну. Встречались с Менахемом Голаном. И тогда я полюбил израильские вина. И мне важно, чтобы не порвалась нить, связывающая меня с вашей страной.

– Ваши марионетки – они тоже на нитях. Эти кукольные нити связывают людей.
 – Да. Меня узнавали на Блошином рынке в Яффо. Вот вам еще нити. Я часто приезжал в Израиль. Тель-Авив очень изменился. Эти огромные башни в центре меня пугают – их я не люблю. Пусть хоть в Иерусалиме не строят такие башни – я то я рассержусь… Но у вас умная страна.

 – Вы умеете сердиться? Вас невозможно представить рассерженным…
– Как-то в Израиле я попросил, чтобы меня выучили двум словам  – «спасибо» и «извините». «Спасибо» я знаю – «тода», а вот «извините» меня не научили, как произносить на иврите. А вдруг я споткнусь о чьи-то длинные ноги? Как я скажу «извините»?

 – Вы еще рисуете?
– Конечно, я рисую. Но еще лучше меня рисует моя внучка. Ей уже 4 года. Страшный талант! В новом поколении все талантливы и свободны, но даже свободу надо немного сдерживать, а то наступит хаос. А старшая внучка скоро приедет в Израиль с моим сыном представлять фильм обо мне.

 – Вы ставите сейчас новый спектакль?
– Да. Это будет музыкальный спектакль. Но пока все в процессе, так что больше ничего не скажу. А всего у нас в театре сегодня играется 4 спектакля. Одному уже восемь веков другому – два года.

 – А кафе ваше театральное как возникло? Вышивки ришелье на окнах – как за них не заглянуть?
– В этом помещении была мастерская нашего театра. Как-то мы здесь сидели, что-то обсуждали, и вдруг вошла пара туристов из Германии. Сначала он, потом она – крупные таки люди. Стали нас о чем-то расспрашивать, что-то рассказывать, мы угостили их кофе. Они ушли и вдруг мой помощник увидел, что они оставили деньги за кофе. Бежать за ними – не бежать? Я подумал и решил «не бежать!». Так мы перешли Рубикон и открыли это кафе.

 – В этом кафе чувствуешь себя, как дома.
– А у меня в Израиле всегда возникает ощущение, что я дома. Мне нравятся люди в вашей стране, у вас красиво, и я скучаю…

И я уже скучаю по этой встрече. Спасибо. Резо!
Премьерный показ в Израиле анимационного биографического фильма по рассказам и рисункам Резо Габриадзе «Знаешь, мама, где я был?» состоится 4 июня в Тель-Авивском музей искусств, в зале «Асья», начало в 20:00

Страница мероприятия – https://www.facebook.com/events/385233811975830/
Страница фильма – https://www.facebook.com/Gabriadzefilm/
Сайт театра марионеток Резо Габриадзе  – http://gabriadze.com/

Маша Хинич