Интервью в преддверии гастролей в Израиле 

– Александр Георгиевич! Добрый день! Вы снова собираетесь в Израиль – с собственным моноспектаклем “У автора в плену”, уже показывая у нас ранее блестящий моноспектакль “Не надо бороться за чистоту – надо подметать!”.  Моноспектакль – как это не парадоксально звучит – возможность отстраненно изучить себя, увидеть со стороны. Как бы Вы сами охарактеризовали себя, как актера, как творческого человека, если посмотрите на себя со стороны? 

– Если бы я смог посмотреть на себя со стороны, то я бы заметил, что я зануда и перфекционист – и все должно быть четко и по-моему. Я не терплю фальши и так называемого отношения “как пойдет”. Знаете, есть такой стиль репетиций – “ну, ты начни как-нибудь, ну, как пойдет”… Сейчас это стало очень модно на театре, но это не для меня. Я люблю много репетировать – так, чтобы был выверен каждый жест, каждый звук. Как говорил Станиславский, чтобы все было “петелька-крючочек”. А вот со стороны это должно выглядеть так, будто только что возникло. По примеру джазменов: “Лучшая импровизация – это та, которую ты выучил вчера”.

– Вы продолжаете школу актеров-чтецов, Вы – автор моноспектаклей по Гоголю и Солженицыну, нескольких поэтических программ. Актер-чтец должен так овладевать вниманием своего зрителя, чтобы тот даже во время паузы не уплывал мысленно в сторону чего-то, не связанного с темой произведения. Вы помните, когда первый раз ощутили власть над залом, завладев его вниманием? Что Вы при этом почувствовали? Радость? Гордость? Волнение? 

– Я никогда не чувствовал “власти” над залом, но единение со зрителями – вот это и есть то волшебство, ради которого можно идти в эту нашу страшную профессию. А когда есть единение – есть и внимание. Обоюдное внимание – я ведь тоже слежу за ними! Кроме того у меня всегда много музыки, которая связывает порядок действий. Я работаю только со своим звукорежиссером – моей дочерью Александрой. Она тонко чувствует все нюансы и паузы и точно подхватывает настрой спектакля. Иногда мы делаем поправки прямо перед самым началом спектакля, когда видим зал, видим кто пришел, кого больше – молодежи или пожилых людей.

– Несколько лет назад на пресс-конференции, посвященной спектаклю “Дядя Ваня” Вы сказали: “Мой любимый жанр – трагифарс”. Почему? Именно этот жанр больше соответствует Вашему взгляду на мир, Вашему характеру? Как давно Вы это поняли? Вы, действительно, считаете, что время, в котором мы живем, можно видеть в трагикомичном ключе? 

– Мы живем в такое время и в такой стране, что только юмор и может спасти от трагедии. А кроме того я привык иметь дело с такими авторами, как Гоголь, Зощенко, Булгаков, Довлатов – их литературу невозможно играть как простую драму. Это скорее фантастический реализм – трагифарс. Попробуйте сыграть Азазелло реалистически – и у Вас получится обычный депутат госдумы. Разве это кому-нибудь интересно? Это уже не Булгаков.

Александр Филиппенко. Фото: Михаил Гутерман

– Как родилась идея спектакля “У автора в плену”? Долго ли Вы раздумывали над тем, кому из писателей сдаться в плен, или они всегда были с Вами и ждали того момента, когда их творчество, объединенное в одной программе, откроет зрителям новые грани? В чем, по-Вашему, секрет вечной жизни классиков? 

– Я уверен, что секрет вечной жизни классиков в вечной актуальности их текстов… Когда я читаю Гоголя, в зале постепенно начинается жутковатый хохот. Жутковатый – потому, что это написано про нас сегодня, но только в 19 веке. А что касается названия спектакля – то это перепев пастернаковского “У времени в плену”:

Не спи, не спи, художник,

Не предавайся сну.

Ты вечности заложник

У времени в плену. 

А я у автора в плену. Ну, и у времени также, как мы все. Я собирал все любимые произведения всех любимых авторов, знаете, как собирают пазлы – все части должны точно совпадать друг с другом. Мне самому очень приятно это читать со сцены. Посмотрим, как зрителям это понравится.

– Давайте поговорим о кино. Вы снялись более чем в 80 фильмах, сыграв целую галерею злодеев, бандитов и бессмертных Кащеев. Вам даже довелось играть в двух вариантах фильма “Мастер и Маргарита”, в первом – Коровьева, во втором – Азазелло. Исполнение какой роли доставило Вам самое большое удовольствие? А какая из них была самой нелюбимой? Как складывались отношения с режиссерами? 

– У меня много любимых ролей – но прежде всего я вспоминаю прекрасных режиссеров с которыми мне довелось работать: это и Алексей Герман (“Мой друг Иван Лапшин”) и Семен Аронович (“Торпедоносцы”) и Владимир Грамматиков (“Звезда и Смерть Хоакина Мурьеты”) и Кончаловский (“Ближний круг”). Самая нелюбимая? Нет такой – все роли мне дороги чем-то, я ни разу не пожалел о том что снялся где-то, ведь я очень тщательно выбираю где работать, а где нет. А с режиссерами бывало по-разному. Бывало сразу очень теплые и доверительные отношения, а бывало и сложно. Но я всем благодарен за работу. Любимую работу.

– Что Вы думаете о современном российском кино? Вы согласны с мнением о том, что сейчас оно переживает не лучшие времена? 

– Да у нас всегда говорят что сейчас “не лучшие времена”. Поверьте, бывали и похуже – при Сталине или при Брежневе было не легче, тем не менее, кинематограф жил и фильмы снимались. Мне кажется, что истинный талант всегда найдет себе дорогу, ну если не дорогу, то тропинку. Испокон веку были хорошие режиссеры и сейчас они есть, другое дело, что чиновники “от культуры” почему-то всегда были и остаются “не талантливыми” – поэтому так трудно сквозь них пробиться чему-то настоящему. Есть поговорка: “Помоги талантливому, а бездарный сам пробьется!” – это так, но почему-то в министерствах все точно наоборот. А теперь есть еще такая беда как “окупаемость” – поэтому и появляются коммерческие фильмы. Это пока у нас очень слабо получается.

– Не секрет, что сейчас очень многие предпочитают смотреть фильмы on-line или скачивая их из интернета. Что Вы думаете об этом? Пусть смотрят хотя бы так? Запретить? Это современный мир и с этим уже ничего не поделаешь? 

– Во-первых, билеты в кино очень дорогие. Как может молодой человек платить такие деньги? Где ж он их возьмет? А если есть возможность посмотреть на компьютере, то почему же нет? Это потрясающе, что сейчас практически все доступно! В моей молодости, чтоб посмотреть что-то стоящее, мы должны были попасть на просмотр в Дом кино или в “Иллюзион”. – Когда появились первые видеомагнитофоны, это был космос! Мы собирались дома у счастливого обладателя видеомагнитофона. Приглашался кто-то, кто мог переводить. Это была новая эра!!!. А сейчас – моя жена вечером спрашивает: “Что будем смотреть?” Хочешь Вуди Алена? Хочешь Феллини? Это же прекрасно! Конечно, мы все смотрим через интернет. Даже телевидение. У нас давно нет так называемых “метровых” государственных каналов. Там смотреть ничего нельзя и даже, на мой взгляд,- вредно! Мы смотрим “Дождь”, Mezzo, Animal planet, Евроньюс, Дискавери – а это только через интернет.

– Роли в кино, роли в театре, моноспектакли, – что из этого Вы поставили бы на первое место для себя? Где, на Ваш взгляд, больше возможностей для выражения личности актера, его таланта, его мастерства? 

– Я не знаю, что на каком месте. У меня все на первом: и кино, и театр, и моноспектакли. А больше возможностей там, где тебе есть, что сказать своим зрителям. И неважно в каком жанре. У меня есть послание зрителям и я надеюсь, они это чувствуют, слышат и понимают меня.

– О Вас говорят, что Вы – человек-театр, которому режиссер не нужен. Это, действительно так или нет? Что предпочтительнее для Вас: самому полностью отвечать за свою собственную программу или подчиняться режиссерскому видению? 

– Это заблуждение. Мне очень даже нужен режиссер. Но, конечно, я избалован хорошими режиссерами. Я с восторгом вспоминаю свою работу с Робертом Стуруа, с Адольфом Шапиро, с Андроном Кончаловским, с Евгением Арье, с Романом Виктюком, с Дмитрием Крымовым – эти потрясающие режиссеры – все отдали мне частичку своего таланта. Я уже не говорю о таких гениях, как Эфрос или Любимов… Из тех, с кем мне не пришлось, но хотелось бы работать, я назвал бы, наверное, Марка Анатольевича Захарова, Бутусова, Богомолова – да много хороших “моих” по духу режиссеров!

– Многие слушали в Вашем исполнении аудиокнигу “Кладбищенские истории” Акунина. Причем, многие начинали ее слушать сразу же после того, как узнавали, кто ее читает. Ведь всем любителям аудиокниг известно, что искусство чтеца способно превратить даже средненькую книгу в шедевр. Эти истории в Вашем исполнении – просто великолепны! Кого из авторов Вы еще собираетесь прочесть? 

– На мой взгляд, “Кладбищенские истории” хороши прежде всего тем, что мы их читаем вместе с автором – Борисом Акуниным (Григорием Чхартишвили), которого я очень люблю и почитаю. Видите – почти стихами заговорил: “почитаю и поэтому возьму и почитаю”… Мне часто предлагают записывать аудиокниги и я с удовольствием соглашаюсь, если есть возможность. Сейчас предлагают записать Зощенко – но вот все времени не хватает. Надеюсь, будет “окошко” между спектаклями и гастролями – запишем!!!

– Его Величество Случай играет главную роль в жизни актера. Это – Ваши слова. Вы, действительно так считаете? В Вашей жизни тоже был такой Случай? И только ли случай основа того успеха, который сопутствует актеру Александру Филиппенко? 

– Конечно случай играет огромную роль. Не учись я на физтехе, не попал бы в 1962 году в команду КВН физтеха. А на КВН случилась судьбоносная встреча с Альбертом Аксельродом – первым ведущим и создателем КВНа. Он пригласил меня в студию МГУ “Наш Дом” под руководством Розовского, Рутберга и Аксельрода, и там я начал играть на сцене Платонова, Есенина, Кирсанова. Не закрыли бы студию – меня бы не позвал Любимов в театр на Таганке. В ТУ, великую любимовскую Таганку с Высоцким, Демидовой, Золотухиным! Не поступи я в театр на Таганке – я не пошел бы зарабатывать свой второй диплом в Щукинское училище и не встретился бы с великими Захавой, Шлезингером, Ульяновым, Борисовой, Гриценко. И так можно перечислять долго. В конечном итоге, если бы я не жил рядом с Патриаршими прудами и не гулял там с собакой, то неизвестно – а пригласил бы меня Бортко на роль Азазелло? Видимо, надо было оказаться в нужном месте в нужное время. И нужно было гулять там именно тогда, когда Бортко с оператором выбирали там натуру для “Мастера и Маргариты”.

Александр Филиппенко. Фото: Михаил Гутерман

– Что Вы считаете своим самым большим достижением? Случались ли у Вас провалы? Всегда ли зал реагировал так, как Вы ожидали, всегда ли ощущаете контакт со зрителями? 

– Всякое бывало. Самым главным своим достижением я считаю три больших сольных концерта в зале Чайковского в Москве. Это было как защита докторской диссертации! Три разных программы в таком трудном и прекрасном зале, знававшем лучших актеров и музыкантов – с их специфической избалованной публикой. И вот там после трех аншлаговых концертов я понял: я это сделал. Это мое достижение. Я добился того, что в главном концертном зале Москвы публика стоя аплодировала Пастернаку, Платонову, Солженицыну, Шаламову, Довлатову, Аксенову, Домбровскому. У меня было такое ощущение, что я их всех вывел на эту сцену, и они удивленные и ослепленные прожекторами кланяются со мною, стоя на этой сцене в зале, построенном для театра Всеволода Мейерхольда. Это очень сильные эмоции.

– Ваше творчество связано со Словом. А Слово может и врачевать и ранить, и убить и вознести. Оно может быть ложью, а может быть истиной, может быть разным и достигать целей самых разных. Каково Ваше отношение к Слову, к тому, что оно несет людям?

– Вначале было Слово. Оно было в начале и есть. Вы абсолютно правы – словом можно убить. Можно начать войну. Можно уничтожить цивилизацию. А можно спасти. Убедить. Объяснить. А можно великими текстами великих писателей и поэтов дать возможность понять нынешнюю историю. Нынешнюю политику. Не придуманную, перевранную и искаженную, а истинную. Я иду наперекор всем агиткам и противопоставляю им свидетельства и мудрость авторов, которым я верю и их талантом и их болью и их любовью пытаюсь открыть глаза моим зрителям.

Я говорю текстами Гоголя, Зощенко, Пастернака, Платонова, Довлатова, Шаламова Солженицына и многих других. И в этом и есть мое понимание нужности этому миру.

“У автора в плену”. Александр Филиппенко читает отрывки из произведений Зощенко, Аверченко, Пастернака, Аксенова, Жванецкого, Высоцкого, Окуджавы, Левитанского, Довлатова. С 19 по 27 мая в Израиле.

Хайфа, 20 мая 2016, пятница, зал “Раппопорт”, 19:00

Тель Авив, 21 мая 2016, суббота, Зал “Бейт ха-Хаяль”, 19:00

Ашдод, 23 мая 2016, понедельник, матнас “Дюна-Юд”, 19:30

Петах-Тиква, Гейхал ха-Тарбут, 25 мая 2016, среда, 19:30

Расписание гастролей и заказ билетов в кассе организатора гастролей – продюсерской компании Rest International, а также в кассе “Браво”, в кассах Biletru и Аншлаг. 

Интервью брала Михаль Сонкина.

Фото Михаила Гутермана предоставлены из личного архива Александра Филиппенко.