Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Заглавное фото:  Авнер Дорман. Фото © Елена Запасская

На интервью с композитором Авнером Дорманом, автором музыки к опере «Кундри», премьера которой открыла первый сезон международного фестиваля Regarding в Тель-Авиве, нам выделили ровно 10 минут. Можно сказать, интервью «на коленке», точнее на коленях богинь, ведь тема фестиваля Regarding в этом году – Goddeses («Богини»), о чем  (о богинях) уже было сказано и написано немало.

 – Авнер, готовясь к интервью, я заготовила дюжину вопросов, но начну с вопроса спонтанного. Об израильском композиторе Йосефе Барданашвили. Вы – его ученик. И это чувствуется в вашей музыке, особенно в концовке «Кундри». Я знаю, что Барданашвили убедил вас сократить оперу, сделать ее более концентрированной музыкально. Чему он вас научил? Ведь слушая вашу музыку, понимаешь, что вы – ученик Барданашвили.
– Конечно, я его ученик, и это для меня огромный комплимент. Без него я бы не стал композитором.

 – Йосеф Барданашивли прошел в Израиле непростой путь, и вот я читаю, что Авнер Дорман, известный израильский композитор – ученик Йосефа! Порадовалась за вас обоих. Как вы познакомились?
– Я был студентом университета, и как-то ехал и слушал радио в машине. Не знал, что за произведение играют – включил с середины, не знал и автора. Это была соната для фортепиано. Но эта музыка настолько меня заворожила, что я остановил машину, чтобы дослушать передачу до конца и узнать, кто автор музыки. Ведущий назвал имя Йосефа Барданашвили, добавив, что он недавний репатриант. И я просто нашел его, позвонив в телефонную справочную, и пришел к нему домой. «Химия» между нами проявилась сразу, и после этого я учился у Барданашвили четыре года.
Я занимался у многих педагогов, изучал технику, гармонию. Но именно Йосеф с самого начала очень в меня поверил. Я и тогда, в период университетской юности, писал музыку, но она не всегда была экспериментальной – иногда в большей степени, иногда в меньшей, а Барданашивли было всё равно – лишь бы она была хорошей, «моей». Он хотел, чтобы я извлек максимум того, на что я способен. Многих устраивало то, что я сочинял, я всегда был способным, скажу без излишней скромности. Но Йосеф был со мной очень жёсток. И это был громадный подарок, потому что он не позволил мне остаться там, где я был. Он не толкал меня, а все время меня поднимал, именно так – поднимал. Его музыка – просто великолепна, и, конечно, последняя сцена оперы «Кундри», которую мы представляли на Regarding – настоящий «оммаж» Барданашвили, я даже позвонил и сказал ему – Йосеф, прости меня, что я так много у тебя «украл». Он был на представлении.

– И был очень и очень доволен. Возбужден, как и все создатели оперы, как все причастные..
– Очень мало сегодня в мире композиторов, сочетающих в себе такую высокую степень интеллекта и, вместе с тем, изысканность. Как правило, слишком интеллектуальные композиторы не слишком изысканны, но в сочинениях Барданашвили есть и богатство музыкальной палитры, и интеллектуализм, и еще много-много других составляющих. Он дал мне возможность собрать весь мой опыт воедино и выразить себя через него. Я был у него на прошлой неделе, показал ему то, над чем я сейчас работаю, и он, конечно, преподал мне урок и на этот раз.  Я давно уже, двадцать лет, живу в Америке, но все эти годы мы поддерживаем тесную связь, он просто мне как второй отец.

– Вы учились на междисциплинарном факультете, изучали музыку, музыковедение, математику. Как вы пришли к такому выбору в юности?
– Я рос в музыкальном доме. Мой отец – дирижер. Но явные способности к математике проявились у меня уже в раннем детстве–  уже в шесть лет это было ясно. В 10-летнем возрасте я начал брать частные уроки у родственника моей матери, который был профессором математики – Виталий Мильман, он был довольно известным специалистом в своей области.

– Из чего я делаю вывод, что у вашей матери – «русские» корни.
– Украинские. Ее бабушка и дедушка репатриировались из Украины, из-под Одессы. А родители отца – из Германии. Итак, математика была частью меня с раннего детства, это было естественно, я всегда ею занимался. Хотя после армии я размышлял, куда пойти учиться. До Барданашвили у меня был учитель композиции Амнон Вольман, я делился с ним своими сомнениями в том, что не уверен, что хочу получить степень по музыковедению, и он мне посоветовал пойти в междисциплинарный колледж. Так это и произошло. И мне это действительно очень подошло. Меня интересовали и продолжают интересовать множество разнообразных вещей.

– Давайте перенесемся сейчас сразу к нынешней вашей работе – это третья ваша большая опера. Названия двух прежних больших опер – немецкие, Die Kinder Des Sultans 2019 года и Wahnfried 2016 года. Почему?
– Объяснение очень простое. Они были написаны в Германии по заказу одного из немецких оперных домов. Ванфрид – такое название Вагнер дал своей вилле, на которой жил в Байроте. А вторая опера, «Дети султана» – это сказка о двух детях, которые выросли в Германии без отца. И вот они отправляются в путешествие на поиски своего отца, султана, насколько им известно. Так что это опера-сказка, в которой сочетаются мотивы и «Тысячи одной ночи», и «Волшебной флейты», и других опер-сказок. Эта опера была написана для детей, и затем она была поставлена в трех городах Германии и в четырех итальянских оперных домах.

– Кстати, оперу-сказку «Ловцы жемчуга» Жоржа Бизе в Тель-Авиве в 2016-м году ставила как раз Лотте де Бир. Она же и поставила «Кундри» по либретто Яэль Ронен, хорошо известной в театральном мире Израиля и Европы, да и к тому же Яэль –  дочь признанного израильского театрального режиссера Илана Ронена. Вы –также обласканы критикой, наградами, признанием. Вы – самый исполняемый за рубежом современный израильский композитор. Ваш триумвират впервые сталкивается на одной сцене?
– Да, это первый раз, когда мы работаем вместе. Мне позвонил Стивен Слоан, руководитель Израильского Симфонического оркестра, когда Лотте уже участвовала в проекте, уже называла мое имя, и он нас представил друг другу.

– Когда вы получили это предложение, у вас были внутренние сомнения? Ведь темы Вагнера не избежать…
– Изначально идея поставить «Кундри» принадлежит Лотте, ее идея меня заворожила, а либретто Яэль, по-моему, просто потрясающее – глубокое, философское… Главная идея – показать именно Кундри, сложный завораживающий персонаж, единственную женщину в «Парсифале».

– Что вы думаете об израильской аудитории и ее готовности (или неготовности) отделить идею «Кундри» от вагнеровского «Парсифаля». Ведь невозможно не учитывать то, какие ассоциации вызывает имя Вагнера в Израиле. Как вы разграничили, как отдалили образ вашей героини от вагнеровского контекста в вашей музыке?
– Я думаю, большинство слушателей, не только в Израиле, а повсюду, могут почувствовать в моей музыке влияние романтизма. Я использовал несколько «цитат» из Вагнера, не буквально, конечно. Я их менял, и, кроме того, перефразировал  их с известной долей  юмора, который нельзя, на мой взгляд, не почувствовать.

– Ваша Кундри – как образ –  очень женственна, современна и вполне отвечает нынешней повестке дня.
– Я очень рад, что это так. Само либретто – также очень женственно, оно показывает женщину во всей ее красоте и силе. Одна из самых прекрасных вещей в этой опере – что та (то есть Кундри), кто в начале воспринимается как неуравновешенная, странная, полусумасшедшая, к концу превращается в богиню. Ее сверхэмоциональность в начале представлена, как безумие, но это очень устаревший и шовинистский взгляд. И потому в конце она и выходит богиней, поскольку ее сложная природа, ее способность носить в себе еще одного человека, ее тройственность – три образа в одном: Джессика, Кундри и мать Джессики – это прекрасно.

– Какая гастрольная судьба ждет вашу оперу?
– Этим занимается фестиваль Regarding, точные планы я пока не знаю, но знаю, что они есть.

– Что вы чувствуете сегодня, открывая первый фестиваль Regarding?
– Это потрясающе. Вообще говоря, до этой минуты, до вашего вопроса, я не думал об этом – что я делаю что-то, чего еще не было. Конечно, я волнуюсь. И надеюсь, что этот фестиваль ждет прекрасное будущее. Нет сомнения, в Израиле есть много прекрасных художественных коллективов очень высокого уровня, но большинство работают в очень непростых условиях. В этот фестиваль вложены большие средства и энергия. Для меня лично приехать в Израиль с большой премьерой – это невероятная возможность, это происходит впервые. Мои родители могут приехать на премьеру моей оперы на автомобиле, а не лететь на самолете. Это того стоило!

Маша Хинич. Фотографии – © Мария Троянкер, © Елена Запасская, © Алексей Кудрик – предоставлены пресс-службой фестиваля Regarding