Брюс Чатвин – английский писатель и путешественник, на русском языке печатались его «В Патагонии» и «Тропы песен». И, кроме того, он – серьезный специалист в том, что называется современным искусством (впрочем, не только современным) – в шестидесятые он работал экспертом по импрессионизму в аукционном доме «Сотбис», позже был консультантом по вопросам искусства и архитектуры в газете «Санди Таймс». Из страсти к путешествиям и тяги к собирательству (он, в частности, коллекционировал иконы) и получилась эта книга, которая состоит из короткого романа (скорее, повести) «Утц» и нескольких текстов, так или иначе связанных с искусством. В открывающем книгу тексте «Мораль вещей» (речь, которую Чатвин произнес на благотворительном аукционе в 1973 году) автор говорит о том, что в ходе эволюции цивилизация сделала человека оседлым, так что ему осталась лишь якорем приковывающая к месту страсть к собирательству: «Человек – сумма своих вещей, даже если признать, что существуют малочисленные счастливцы, которые являются суммой отсутствия вещей». Однако другая страсть – страсть к путешествиям – осталась. И вот как раз о борьбе двух этих страстей человеческих, по сути, и идет речь в романе (скорее, повести) «Утц» и, в меньшей степени, в других текстах сборника.
«Утц» рассказывает о коллекционере мейсенского фарфора, который – как раз из-за наличия той самой коллекции – не может выбраться из социалистической Чехословакии. По сути, таким предложением описывается сюжет этого романа (скорее, повести), который, наполненный невероятно интересными и неожиданными фактами и историями обо всем на свете, в результате оказывается едва ли не авантюрным – оторваться, короче, не представляется возможным. Стилистика Чатвина (во всяком случае, в текстах этой книги) – отсутствие всякой стилистики. Он с легкостью переключается с приключений на искусствоведение, с антропологии – на историю, с психологии – на забавные диалоги-пикировки. И делает это не просто с легкостью, но совершенно естественно – как в рассказе, но только – в рассказе прирожденного рассказчика.
И, к слову, таким же образом строятся и остальные тексты сборника, который очень хочется разобрать на цитаты. Например: «…абстрактное искусство с его чистыми формами и цветом, если оно выполняет серьезную, а не просто декоративную роль, сводит на нет поползновения секулярной власти, поскольку выходит за пределы этого мира в попытках постичь скрытую сущность закона, управляющего вселенной…» (это из текста «Георгий Костаки. История советского коллекционера»).
Или еще, из текста «Надежда Мандельштам. Визит» (текст, к слову, крошечный – три страницы всего): «- А у нас в России, – прорычала она, – великих писателей не осталось. Здесь тоже никого не слышно. Есть Солженицын, да и он не особенно хорош. С Солженицыным беда вот какая. Когда он считает, что говорит правду, то на самом деле ужаснейшим образом врет. Зато когда считает, что выдумывает историю из головы, вот тогда он порой ухватывает правду.
– А что тот рассказ… – Я запнулся. – Не помню названия… тот, где старуха под поезд попала?
– Вы имеете в виду ”Матренин двор”?
– Да, именно, – сказал я. – Там правда ухвачена?
– В России такого никогда не могло произойти!
На стене напротив постели висел белый холст, криво повешенный. Картина была вся белая, белое на белом, несколько белых бутылок на пустом белом фоне. Я был знаком с работами этого художника, украинского еврея, как и она сама.
– Вижу, у вас тут картина Вейсберга, – сказал я.
– Да. И знаете что, вы мне ее не поправите? А то я швырнула книгу и случайно попала в нее. Отвратительная книга, автор – какая-то австралийка!
Я поправил картину.
– Вейсберг, – произнесла она. – Наш лучший художник. А что еще нынче можно делать в России? Только писать белизну!..»
/ иллюстрация – «Композиция с цилиндрами» В.Вейсберга /
Книжный магазин «Бабель» (Yona HaNavi st., 46, Tel-Aviv)
Recommended for you
Leave a Reply
Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.
