Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

«Там, где…», Дмитрий Озерский

Отвечая на вопрос о любимых поэтах (или, если говорить умнее, о поэтах, оказавших наибольшее влияние), Дмитрий Озерский называет три фамилии – Пастернак, Введенский, Хлебников. Мне кажется, это очень верно: отточенные формулировки (если можно употреблять это слово в отношении стихов) Пастернака, заумь и вселенский абсурд Введенского и вселенская же грусть и мудрая ирония Хлебникова – составляющие стихотворных текстов Озерского, которые, существуя в общем поле русской поэзии, остаются совершенно узнаваемыми и абсолютно авторскими и оригинальными. При этом, творчество Озерского делится как бы на две (три, если говорить еще о прозе) части: как автор почти всех песен группы «АукцЫон», Озерский по-хлебниковски (и по-крученыховски) использует слова и буквы именно как слова и буквы, как звуки, существующие вместе с музыкой, как поэт же он продолжает обэриутовскую традицию грустного абсурда, за которым, кажется, скрывается от всего того, что его окружает.

Запрещено искать рассвет –

Проснешься через десять лет.

Запрещено искать закат –

Очнешься десять лет назад.

Не пей весной туман ночной –

Вернешься карликом домой.

Не трогай тень луча луны –

Увидишь бабушкины сны…

«Там, где…» – единственная книга стихов Озерского. Некоторые из этих стихов стали песнями «АукцЫона» – Леонид Федоров уже сделал из них «страшилки», некоторые пока остались стихами, Озерский называет их детскими. На вопрос, как он отличает детские стихи от взрослых, Озерский пожимает плечами: нравятся детям – значит детские.

Снег лежит, как птица белый,

А внутри – другое дело!

В небе звезды догорают –

Человечки отдыхают.

Пусть вокруг метель и стужа,

Только все это снаружи,

Там, где сосны за окошком,

Там, где лунная дорожка,

А внутри сопят, как мышки,

Человечки-коротышки,

И летят клубочки дыма,

И зима проходит мимо…

В книге «Там, где…» стихи Озерского дополнены рисунками Гавриила Лубнина – художника и поэта, который в своих стихах существует примерно в том же пространстве, что и Введенский, и Хармс, и Олег Григорьев, и Дмитрий Озерский, в пространстве победившего абсурда, в пространстве, в котором звук слов не менее важен, чем их смысл. И лучшего дополнения к стихам Озерского придумать невозможно.

И только один вопрос не дает мне покоя – почему Озерский называет свои стихи детскими?

Город спал и не заметил

Приближения ворон.

Только маленькие дети

Горько плакали сквозь сон.

Только выли, как старушки,

Из подвальной черноты

Злые кошки-побирушки

И бездомные коты.

Только совы веселились,

Только трубы да столбы

Затряслись и покосились

От вороньей ворожбы…

 

Лев Толстой, «Дневники. Записные книжки. Статьи»

Своеобразная по форме и чрезвычайно важная по содержанию часть литературного наследия писателя. Лев Толстой вел дневник всю жизнь. Первую запись студент Казанского университета, сделал в марте 1847 года, последнюю — за 4 дня до кончины, 3 ноября 1910-го, на станции Астапово. Сохранились тридцать одна тетрадь с дневниковыми записями Толстого — в общей сложности 4700 рукописных листов. Книга, о которой идет речь, – впервые за последние полвека полностью напечатанный дневник за 1908-й, юбилейный год, год восьмидесятилетия, который раньше публиковался только в полном собрании сочинений.

Дневники писателя всегда вызывали интерес. Масштаб его личности сейчас, наверное, представить непросто. Жизнь русского общества шла в постоянном присутствии Льва Толстого. Блок говорил: все ничего, все еще просто и не страшно, пока жив Толстой. Толстой был сильнее правительства, его мощный голос звучал на весь мир. А в его дневниках содержится летопись целой эпохи. Он отмечал: «Пишу не для себя, а для людей – преимущественно для тех, которые будут жить, когда меня не будет». То есть, для нас с вами.

В книгу также включен и тайный дневник, который Толстой вел в 1908 году. К этому его вынудил семейный разлад, в итоге которого Толстой через два года ушел из Ясной поляны. «Только теперь идет настоящая работа. Только теперь, в 80 лет, начинается жизнь. И это не шутка, если понимать, что жизнь меряется не временем. Надо работать над собой, совершенствоваться…»

«Радуйся на небо, на солнце, на звезды, на деревья, на животных, на людей. И блюди за тем, чтобы радость эта ничем не нарушалась. Нарушается эта радость, значит, ты ошибся где-нибудь — ищи эту ошибку и исправляй. Будьте как дети — радуйтесь всегда».

Книжный магазин «Бабель» (Yona HaNavi st., 46, Tel-Aviv)