Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

«Письмо к отцу», Франц Кафка

Макс Брод был тем человеком, благодаря которому у нас есть возможность читать написанные его другом Францом Кафкой произведения – согласно завещанию, все произведения Кафки должны были быть уничтоженными, но Брод нарушил волю усопшего – к счастью для нас. Так вот, Макс Брод – друг и биограф Кафки – считал, что нельзя рассуждать об образе писателя, опираясь на его произведения. «Люди, близкие к Кафке, свидетельствовали о том, что Кафка совсем не производил впечатление человека загнанного и запуганного своим отцом, – писал, в частности Брод. – Он владел формой выражения себя, желал творить, активно интересовался жизнью, жадно вбирал в себя знания, вызывал и возбуждал к себе любовь окружающих… Он не был обременен напускной мрачностью, столь типичной для молодых людей, не было и следа упаднической вялости в его проявлениях, в нем совершенно отсутствовал снобизм, который часто вызывается духовной депрессией или душевными страданиями…» Все это несколько противоречит привычному образу человека, создавшего в литературе собственную реальность, но, возможно, позволяет более объективно – насколько это возможно – относиться к его текстам. В том числе и к тексту, о котором идет речь.

«Письмо к отцу» Франц Кафка написал в 1919 году – более ста страниц машинописного текста, подробный разбор отношений отцов и детей, жесткая и бескомпромиссная автобиография униженного и оскорбленного отцом человека. По одной из версий, он передал это письмо матери и попросил, чтобы она отдала его отцу, но она – видимо, предварительно изучив написанное, – вернула письмо сыну со словами, что ему нужно успокоиться. Доподлинно неизвестно, так ли это было, но отец этого письма не прочитал. Его вообще мало кто читал – впервые целиком оно было напечатано лишь в начале пятидесятых и стало одним из главных литературных произведений Кафки. Именно литературных произведений – судя по воспоминаниям Брода, да и по другим текстам, Кафка слишком утрировал недостатки собственного отца, сознательно заострил углы, закрасил все черной краской. Возможно, это был акт самоанализа, очищения… огнем. «…мое писание и все, что с ним связано, это слабые попытки, с ничтожным успехом, обрести независимость и избавление, и они вряд ли к чему-нибудь приведут – подтверждений тому много. Но, даже и так, я считаю эти попытки своим долгом, или, лучше сказать, моя жизнь заключается в том, чтобы эти попытки охранять, не подвергать их опасности, которую я могу избежать, не допускать даже возможности такой опасности…»

Как и любой другой текст Кафки – особенно текст личный, типа «Дневников», – «Письмо к отцу» в буквальном смысле укачивает, вызывает головокружение. Разбрасывая по всему тексту позволяющие перевести дыхание афоризмы («Жадность, и это неоспоримо, самое убедительное проявление глубокого недовольства…»; «…то, что живет, просчитать невозможно…» и так далее), Кафка рассуждает о детстве и семье, о способах унижения и путях достижения цели, об истинном и ложном в жизни человека: «Это как, например, если бы одному человеку понадобилось взобраться на пять невысоких ступеней, а другому только на одну, но на такую одну, которая, по крайней мене для него, так же высока, как те пять поставленные одна на другую: первый преодолеет не только пять своих ступеней, но сотни и тысячи последующих, он проживет заслуженную и трудную жизнь, но ни одна из ступеней, по которым он восходил, не будет иметь для него такое же значение, какое та первая, высокая ступень имела для второго, которому, несмотря на все его усилия, так и не суметь на нее взобраться, и на которую он никогда не заберется, и которую он, естественно, так и не осилит…»

Но главным образом это, конечно, попытка изжить страх – перед прошлым, перед собой, перед самой жизнью. Больше всего это похоже на «Перед восходом солнца» Михаила Зощенко, хотя это, конечно, две совершенно разные книги. Правда, обязательные к прочтению.

Книжный магазин «Бабель» (Yona HaNavi st., 46, Tel-Aviv)