Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

«Сергей Курёхин. Безумная механика русского рока», Александр Кушнир

«Ответственность Курехина – это его личная ответственность, – говорил мне в 1997, кажется, году режиссер Сергей Дебижев. – Он каким-то ему одному известным способом мог влиять на умы огромного количества людей, и он отлично понимал, что делал. Как только люди слышат слово национал-большевизм, все сразу же представляют себе брызжущего слюной молодчика с топором в руках и со свастикой на рукаве. Но это – карикатурное проявление. Та область, в которой находился Курехин, не была национал-большевизмом или фашизмом. Курехин общался с философами, которые анализировали нетрадиционные подходы в политике, общался с действенным крылом радикалов типа Лимонова, что прибавляло ему энергии, знания, понимания. Это совершенно не значило, что он был сориентирован так же, как они. Он не занимался конкретной политической деятельностью. Тогда было два пути. Или слияние с хилыми, вялыми и отвратительными демократами, или попытка перейти в совершенно другую область. Путь в эту другую область лежал через коридор, в котором сидели национал-большевики. И Курехин естественно через них прошел…» Дело, конечно, не в национал-большевизме. Мне кажется, эти слова про коридор очень важные – Курехина все время стремило куда-то в совершенно другую область, всю его сознательную жизнь – в музыке, в политике, вообще.

Он был совершенно потрясающим музыкантом, с невероятной (и для своего времени, и вообще) эрудицией. В книжке All That Jazz Лео Фейгин приводит цитаты из письма Сергея Курехина, написанного в середине 1980 года ему, Фейгину, в Лондон. В этом письме Курехин рассказывает о том, какую музыку предпочитает: «Что касается пластинок, которые я хотел бы иметь, то ассортимент настолько широк, что я даже боюсь писать. Я просто вкратце скажу, какую музыку я предпочитаю. Во-первых, агрессивную экспрессивную, со сложной структурой. Из черных Frank Lowe, David Murray, Braxton, Air, Chico Freeman, Oliver Lake, Hamphill, Blythe (кроме CBS), (больше всего люблю саксофонистов). Но больше всего мне нравятся Evan Parker, Rudiger Carl, Bailey, Bennick, Brotzmann. Помузыке: FMP, Incus, Ictus, In, Navigation, Black Saint, Moers Music. Несколько лет не могу найти “Montreux-Berlin” Braxton’а. Очень хотелось бы послушать то, что выпускает Parachute (Chadbourne, Kaiser, Zorn, Kuntz)… В общем, бессмысленно писать, т. к. это сотая часть того, что приносит нам так много радости…» В начале 1980-х, да? И при этом – отказ играть с Kronos Quartet: «То ли он не хотел и не мог заставить себя упорно работать в кабинетной тиши – не его это было дело, – то ли просто почувствовал, что сочинить и записать нотами серьезный струнный квартет, который в то же время отвечал бы его эстетическим принципам, просто не получается, но на затею эту он плюнул…» (Это уже из книжки Александра Кана.) И так во всем.

Я видел Курехина два раза. Вернее, не так – я видел Курехина много раз (сложно жить в Питере и не видеть Курехина), но на концертах был только два раза – на знаменитом «Гляжу в озера синие», который был приурочен к премьере фильма Сергея Соловьева «Три сестры», и камерном «Три шага в бреду». В существование последнего я долго не мог поверить – нигде не встречал о нем никаких указаний. Много кого спрашивал, в том числе Сергея Летова – нет, никто не помнил. А потом Александр Кушнир назвал мне точную дату этого концерта и поставил видео: кто-то снял весь концерт, целиком. У меня сердце почти остановилось – там, в начале, камера направлена на вход и снимает всех, кто заходит в зал. Я подумал – Господи, а вдруг я попал в кадр, это бы было чудо. Чуда не случилось, в кадр я не попал, но на полтора часа переместился в собственное прошлое, на двадцать два года назад.

Я почему так длинно пишу? Потому что Курехин для меня – это такой очень важный кусок жизни, без которого, наверное, все было бы иначе. «Я думаю, он прекрасно понимал и свою публику, и ответственность перед ней, – сказал мне тогда Дебижев. – Как только народу дают порцию того, с чем не может справиться его мозг, этот мозг начинает как-то шевелиться».

Почитайте книгу Александра Кушнира «Безумная механика русского рока» – мне кажется, ближе всех к пониманию феномена Курехина подошел именно он.

Книжный магазин «Бабель» (Yona HaNavi st., 46, Tel-Aviv)