Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Верхнее фото – сцена из балета “2019”. Photo © Ascaf

Балет «2019» в хореографии Охада Нахарина будет показываться в студии «Варда» в тель-авивском Центре Сузан Далаль с 9 по 19 ноября по два раза в день. «Трое» в его же хореографии – с 22 по 24 ноября в Центре Сузан Далаль.  Там же, в Центре Сузан Далаль, 26 и 27 ноября можно будет посмотреть балет «Summer Snow» в хореографии Эллы Ротшильд.

 «2019»
«2019» – балет, поставленный в 2019-м году (не ошибиться) – элегантен, поэтичен, противоречив. На сцене творится безумие, и оно невероятно притягательно, оно затягивает, вызывает чувство сопричастности и чувство сожаления. Сожаления, что не умеем танцевать. «2019» – это сам дух времени и дух страны. Это попытка убежать от реальности, нырнуть в мир за занавесом, но за занавесом – тот же прекрасный и беспощадный мир. «2019» – спектакль, балет, перформанс, театр движения – все определения подходят. Это крик одиночки, в котором пространство, время, текст и танец переплетаются, отражая как в зеркале – для кого-то прямом, а для кого-то в кривом зазеркалье – явления социальные, глобальные и локальные. Зрители и танцоры заключены в герметичной архитектурной капсуле, которая сама по себе создает новую реальность в пространстве, спроектированном Гади Цахором и специально построенном для показа «2019» в студии «Варда» – репетиционной студии «Бат-Шевы». Все работы Охада Нагарина находятся в пограничье между абстрактным и реалистическим, между воображаемым и рациональным, но «2019» – это скол нашей реальности, реальности такой прекрасной и такой горькой, нестерпимо яркой и исчезающей иногда в тусклости обыденности. Исчезающей и возрождающейся, вновь и вновь. Реальность это захватывает и потому, что Охада Нахарин сумел извлечь из своих танцовщиков максимум, да еще и направить прямо в зрителей стрелы критики.

«2019»: посередине зала – помост, как для показов моды. Посередине помоста – занавес. Перед полотнищем, по обе стороны – два изломанных манерных юнца в башмаках для танцев у пилона, на 20-сантиметровых каблуках. Они вот-вот сломаются – каблуки. Они вот-вот надломятся – юнцы. Они утомленно и изящно умоляют на иврите-английском-арабском: не звонить, не читать, не играть, не отвлекаться. Забыть об абстрактном мире в телефоне, вспомнить о мире реальном, о себе и о других. И занавес срывается. По ту сторону помоста – другие. Зрители. Такие же, как мы.
И начинается дефиле – дефиле войны и битвы, споров и дружбы, полов и обличий, моды и гендеров. Шагом широким и мелким гусиным. Быстро и медленно. Запредельно быстро и тягуче медленно. Очень тихо и очень громко. По одному и в хороводе, шеренгой и рядом. Парами, втроем, за руки, цепочкой. Все в разных одеждах, разных цветов, все – очень разные, но страдание – одно. Как страх и любовь. За калейдоскопом сцен (движением, перелистыванием страниц гипертекста) сложно уследить. Очень красиво – до жути и слез. Полутонов нет. Все на контрасте, все на конфликтах – как на войне, хотя здесь обе стороны равны, но война неизбежна. Время и молодость исчезают в этом переменчивом шаге, гибнут боги, эпохи и цивилизации, гибнут здесь – у нас дома – и во Вселенной, а мы по-прежнему сидим по разные стороны, в одной капсуле, и смотрим друг на друга.

Звучат – просачиваются сквозь музыку и танец – тексты Псалмов, Ханоха Левина, Эхуда Манора, Ирми Кадоши. Сквозь музыку Файруза, Нурит Хирш, Хако Ямасаки, V.F.M style, песни группы Neurosis. 75 минут танца о праве нас на существование. Танца, где движение, музыка, пространство, время и текст переплелись. Переплелись на помосте, запертым между двумя стенами тел. Между абстрактным и реальным. Пауза – танцоры подымаются на трибуны, проскальзывают между рядами зрителей, вынимают из под стульев одеяла, закутываются в них и засыпают на коленях у сидящих рядом. Спящий человек – это трогательно и беззащитно. Вы помните, что он только что бесился, боролся и бился на сцене? Что он был жесток, и он был нежен, мягок. Что он боялся и нападал, что он звал и манил. Забыли? Через минуту вам про это напомнят. Это самая политическая работа Нагарина – так пишут. Нет – это самая человечная его работа. Если вы не изменитесь после этого балета, после «2019» хоть немного – значит, вы не совсем человек.
Свет: Ави (Йона) Буэно
Костюмы: Эри Накамуро
Дизайн студии и сцены: Гади Цахор
Саунд и музыка: Максим Варат
Дизайн саунда: Дуди Бель

 «Трое»
«Трое» – тройной, состоящий из трех мини-балетов с латинскими названиями-подсказками спектакль ансамбля «Бат-Шева» и хореографа Охада Нахарина еще 2005 года: «Bellus» (красота), «Humus» (гумус – плодородный слой почвы) и «Secus» (перевода не требуется). Этот балет-триптих трех уровней сложности был показан на множестве фестивалей в десятках стран, показывался и в Израиле – но на более скромных площадках, чем фестиваль Монпелье или нью-йоркский «Линкольн-Центр» и вновь предлагается израильским зрителям в одном из залов тель-авивского Центра Сузан Далаль. Как обычно, в обновленной версии, потому что Охад Нагарин каждый раз заново перекраивает свои прежние постановки, прилаживая их к новому составу участников ансамбля «Бат-Шевы», как и этот 70-минутный балет «Трое» для 16 танцовщиков.
«Трое» – как и другие постановки «Бат-Шевы» – находится в постоянном развитии, и этот процесс развития и обновления не менее важен, чем сам процесс создания новых работ» – подчеркивает художественный руководитель «Бат-Шевы» Охад Нахарин, заново и заново переделывая свои работы, точнее – развивая их движение и посыл в соответствии с временем, обстоятельствами и тем, что привносят в него очередное поколение танцовщиков. Так что сегодняшний балет «Трое» («Шалош») – результат самосовершенствования со времен премьеры постановки, посвященной исследованию внутренней точности танца и его временной составляющей, использованию переходов от резких матриц к пластичной ленивой грациозности, к природной аморфности. «Трое» – это всплески энергии в плотной структуре танца, сюрпризы реальности, чувственность и сопереживание. Нахарин поставил эклектичное танцевальное шоу – как всегда с юмором, с удивительной изобретательностью, с новыми импульсами, с концентрированной энергией, импровизированными ответами и своеобразными играми этого слоистого многомерного танца.
Первая часть «Bellus» – исполняется пятью знакомящимися в процессе круговерти парами, танцующими под музыку баховских «Гольдберг-вариаций» в трактовке Глена Гульда. Координированные, осторожные, почти кукольные, почти механически, простые движения под абсолютную гармонию «Гольдберг-вариаций». «Меня поражает математическая точность и логичность этой музыки, – объясняет Охад Нахарин. – Одно из самых больших чудес в ней – тишина между звуками. Эта тишина заостряет движения танцоров и подчеркивает их индивидуальность».
«Humus» – танец 9 танцовщиц на едва слышную – тихую и еще тише – музыку Брайяна Ино «Neroli». Появлению девяти амазонок-горгулий, куда-то целенаправленно бегущих на месте, предшествует танцовщик, пересекающий сцену с монитором телевизора под мышкой. На экране – он сам, непрерывно бормочущая голова. Девять танцовщиц исполняют набор коротких отрывков. Каждый раз танцовщицы начинают новый сюжет. «Мне было интересно создать атмосферу места, обладающего скрытой силой. Места, напоминающего гоночную машину, едущую со скоростью 30 километров в час».
«Secus» – танец для 16 танцовщиков. Саундтрек к нему создал музыкант Охад Бишоп, смикшировав записи современных рок-групп, музыку от Стефана Ферри до Beach Boys. Музыка электронную, фанк-рок и даже мелодии мобильных телефонов, энергию танцорам передающую почти что электрическую – от внезапных взрывов анархии до полного контроля. «В этой части мне хотелось стереть границы и показать страсть, силу, плоть, наслаждение мгновением». Нахарин во многих своих балетах отталкивается от литературных источников (самый известный – это «Вирус» по пьесе «Оскорбление публики» («Publikumsbeschimpfung» 1966 года – Publikumsbeschimpfung und andere Sprechstücke – «Публичные ругательства и другие части речи» известнейшего австрийского романиста и драматурга, представителя новой волны австрийской литературы драматурга Петера Хандке), в части из них звучат слова – в буквальном смысле, то есть декламируются тексты, органично вплетенные в танец, в движение. И потому эти балеты походят на вытанцованные рассказы, где танцовщики – словно буквы, складывающие в балет некую историю волей хореографа – на сей раз обновленную историю, потому как Охад Нагарин каждый раз заново перекраивает свои прежние постановки, прилаживая их к новому составу участников ансамбля «Бат-Шевы».

Summer Snow
Summer Snow – новый спектакль «Бат-Шевы», поставленный молодой хореографом Эллой Ротшильд в мае 2021 года
Summer Snow – работа гротескная и барочная, сюрреалистическая фантазия. Вазы с цветами летают по воздуху. Персонажи, как забытые игрушки, лежат на полках серванта, оживая, когда на них начинает охотиться заводная свинья-людоед – белая, как снег. В этой работе действительно есть что-то людоедское и одновременно мирное и наивное. Нарративы здесь переплетены, как судьбы, истории вложены в другие истории и перевязаны в слоях связей между персонажами. Все брошено в одну корзину, которую кто-то или что-то – судьба или высшие силы – трясут изо всех сил. Все здесь есть: музыка (Гершон Вайсерфирер), книга рисунков Эллы Ротшильд, бремя, тяготы, смрад времени, которое сужает наш мир. Объекты, воспоминания, устремления, разочарования и разрушения. Жизнь рушится и возрождается как феникс из летнего снега, страха и надежды.
Все это – культурная история на фоне аксессуаров, старых фотографий и зеркал, в которых отражаются страдающие от одиночества коломбины, пьеро и арлекины из commedia dell’arte, комедии масок, бредущие на грани между жизнью и смертью, раскрывая свою человеческую сущность, свои поиски счастья в церемониях, привычках, банальностях и снах.
Summer Snow – первая часть арт-проекта Эллы Ротшильд, который включает три части: хореографический спектакль, особый web-сайт On the Edge of Nowhere https://www.edge.batsheva.co.il/ и альбом эскизов и рисунков.
On the Edge of Nowhere – сайт, через который посетитель попадает в плотное и загадочное сюрреалистическое пространство. Зрителям предлагается побродить по комнате, уставленной странными предметами. Сайт – это своего рода интерактивная карта, во время блужданий по которой «сталкиваешься» с видеоработами, аудиофайлами, рисунками-«окнами» в загадочный мир отсутствующего персонажа. Точка зрения вуайеристская и тревожная, и, как выясняется, двоякая. Повезет нажать на нужное изображение, на правильную кнопку – сможете еще увидеть и альбом с эскизами.
Элла Ротшильд – хореограф, мультидисциплинарная художница, танцовщица. Танцевала в группе Инбаль Пинто и Авшалома Полака и в ансамбле «Бат-Шева». В 2017 году получила премию Министерства культуры Израиля за лучшее сольное представление. В настоящее время Элла Ротшильд танцует в группе Kidd Pivot под руководством хореографа Кристал Пайт. С 2006 года Элла Ротшильд сотрудничает с представителями искусства из разных областей, сочетая в своем творчестве танец, изобразительное искусство и музыку и ставя работы в Италии, Бразилии, Японии и т.д.

Заказ билетов https://batsheva.co.il/en/schedule или по телефону 03-5171471 (доп. 115).
Сайт ансамбля https://batsheva.co.il
Страница ансамбля «Бат-Шева» в фэйсбуке –  https://www.facebook.com/BatshevaDanceCompany/

Маша Хинич. Фотографии: © Ascaf, © Laurent Philppe (предоставлено пресс-службой ансамбля «Бат-Шева»)