Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Заглавное фото –  Виктор Деревянко. Фото:  PR.
Интервью первоначально опубликовано в приложении “Нон-Стоп” к газете “Вести”  в четверг, 3 августа 2017 года. 

Владимир Мак

В кибуце Сде-Бокер в двадцать пятый раз открылись мастер-классы пианистов «Тель-Хай»

Сде-Бокер – на юге Израиля, Тель-Хай – на севере. Почему такое несоответствие места названию? И что такое мастер-классы вообще и «Тель-Хай» в частности, почему они существуют четверть века, и нам это так важно? Я впервые побывал на них в 1994 году, когда летняя фортепьянная школа проходила действительно в Тель-Хае, близ границы с Ливаном. Первое и главное воспоминание – удивительная атмосфера. Сочетание фантастического пейзажа Верхней Галилеи, невероятной любви к фортепьянной музыке, педагогов и студентов из разных стран… Руководила всем этим Марина Бондаренко – превосходный музыкант, энтузиаст и организатор. Идея создания мастер-классов принадлежала ей и ее мужу, профессору Тель-Авивской академии Виктору Деревянко. Марина покинула наш мир в 2002 году, а я беседую с Виктором в преддверие открытия юбилейной школы «Тель-Хай».

– Памятных дат несколько. В первую очередь – 15 лет со дня ухода Марины Бондаренко, основателя мастер-классов, посвященных с тех пор ее памяти. Во-вторых – 25 лет курсам. В-третьих – недавно я сам отметил 80-летие…

– …в том числе замечательным концертом в Тель-Авиве! А сейчас расскажите о том, как возник «Тель-Хай».

– Лето – не только время отдыха, летом молодые музыканты ездят по миру, показывают себя разным педагогам, общаются с коллегами из разных стран. Израильские студенты уезжали в Европу и Америку, а к нам не приезжал никто, хотя в Израиле есть и что показать, и кого послушать.

Марина была более категорична. Вот, что она говорила 23 года назад: “Пианисты  обижены в Израиле. Почти нет сольных вечеров. Много камерных фестивалей и ни одного фортепьянного. Регулярно проводятся скрипичные мастер-классы в кибуце Эйлон и нет фортепьянных. Вернее, проводятся мастер-классы в Иерусалиме, в  “Мишкенот шеананим”, но студенты после занятий  едут домой, возвращаясь к  житейским проблемам. А настоящий мастер-класс – не просто учеба, но особая атмосфера. Молодые пианисты должны ходить из одного класса в другой, вместе обедать и ужинать, обсуждая общие проблемы, вместе жить в гостиницах. Между занятиями они должны попробовать выступить, то есть на мастер-классе должно быть  подобие конкурса и, естественно, должны послушать, как играет их педагог, иногда это может дать больший эффект, чем урок. Все эти мысли давно занимали меня и в 1992 году мы впервые в Израиле основали международные летние фортепьянные курсы”.

– Марина обладала огромным организаторским талантом, – продолжает Виктор Деревянко. – Для такого мероприятия необходимо было найти место, где можно было жить, заниматься на фортепьяно во многих классах и давать концерты, найти спонсоров для оплаты этого места и педагогов. Найти музыкальные инструменты: пианисты, в отличие от скрипачей, с собой рояли не возят. Место нашли на севере. Помещения для занятий и проживания любезно были предложены колледжем “Тель-Хай” и его руководителем Даном Иланом, инструменты – тель-авивским  магазином “Бейт ха-псантер”.

– Все это стоит денег… История музыки стоит на меценатах, как некогда Земля стояла на китах. Бетховену помогал Разумовский, Рахманинову – Мамонтов, индийскому магарадже Майсуру мы обязаны записями Метнера.

– А наш мастер-класс обязан многим одному из крупнейших израильских адвокатов Михаэлю Каспи. Он был фантастическим знатоком музыки и коллекционером пластинок. Не всегда меломан готов вложить в музыку свои деньги, а Каспи был готов. А рядом с  авторитетным человеком появились и другие меценаты. Они, во главе с супругами Каспи, составили ассоциацию «Рина» (по имени дочери Каспи), спонсировавшую мастер-классы. Музыкальным директором стал профессор Эммануэль Красовский, вместе с которым мы по сей день руководим нашей летней школой. На первый мастер-класс приехало 45 студентов, половина из которых были не израильтянами. Привлек их звездный состав профессоров. Следующий курс состоялся спустя год, и опять среди его участников были лучшие фортепьянные педагоги нашего времени. С самого начала нас поддержали профессор из Карлсруэ Зоннтрауд Шпайбель, мои давние коллеги и друзья по Москве, Нина Светланова и Оксана Яблонская, которые уже были профессорами в Нью-Йорке, ведущие израильские пианисты, среди которых выделю Пнину Зальцман и Яали Вагмана.

– Пнину Зальцман многие помнят. Существует даже конкурс ее имени. А Вагман, увы,  забыт совершенно.
– Это трагедия для страны. На издание записей Зальцман деньги нашлись в Канаде. А записей Вагмана почти не осталось. Но я горжусь тем, что мы успели записать с ним на радио его полное переложение «Петрушки» Стравинского для двух фортепьяно. Вагман был учеником Розины Левиной, очень неординарным музыкантом и человеком, настоящим российским интеллигентом. Между прочим, племянником знаменитого Шленского.

– В 1994 году, на третьем мастер-классе, я беседовал с Вагманом: «Несмотря на то, что я родился в Израиле, я очень русский по воспитанию – мои родители из Екатеринослава, с детства я слышал русский язык, разговоры о Пушкине, Чайковском и Достоевском. А Розина Левина передала мне традиции великой русской школы пианистов конца XIX века (Розина Бесси  – выпускница Московской консерватории, ее фамилия начертана золотом у входа в Малый зал, среди ее учеников Клиберн, Поллак, Левайн… – прим. авт.). Я не думаю, что у музыканта должно быть много учителей,  одновременно должен быть всегда один – много педагогов могут подавить личность ученика. Но летом, на мастер-классах, можно позаниматься с другими, а потом вернуться к постоянной работе со своим профессором. Здесь, в Тель-Хае можно у каждого педагога взять что-то полезное и на занятиях и на открытых уроках – один больше работает над текстом, другой больше показывает, чем объясняет, я же люблю прежде всего нарисовать портрет автора. При работе над Второй сонатой Рахманинова с учеником из Джульярда я рассказывал про Московскую консерваторию, Зверева, про депрессию Рахманинова после провала Первой симфонии. Многие пьесы ясно, как играть, после знакомства с жизнью автора. Но в ином случае я тоже могу погрузиться в нотный текст или показывать сам, все зависит от ученика и от музыки». Мало кто мог бы сегодня сказать такие слова.

– Не многие, но остались, и преподают у нас. Уровень педагогов все 25 лет высочайший. Кроме названных, в «Тель-Хае» преподавали Фанни Уотерман и Виктор Розенбаум из Штатов, Хосе Рибера из Дании, Николай Петров из России, Йохевед Каплинская – израильтянка, профессор “Джульярда”… Среди нынешних педагогов – прославленный Дмитрий Башкиров, Акиллес делла Винье – профессор в Роттердаме и Зальцбурге, декан фортепьянного факультета в Гилдхолле Ронан О’Хора, Татьяна Зеликман и Александр Мдоянц из Москвы…

– А есть ли педагоги, которые начинали в «Тель-Хае», как студенты?

– Мой ученик Алон Гольдштейн, ныне живущий в Вашингтоне, декан фортепьянного отделения в Иерусалиме Рон Регев. А есть наши студенты, вошедшие в число лучших пианистов в мире. Даниил Трифонов, триумфатор конкурсов Рубинштейна и Чайковского, первый в жизни конкурс выиграл на нашем мастер-классе, ведь у нас конкурс – неотъемлемая часть курса. Никита Мдоянц, сын Александра, учился на нашем курсе, а потом выиграл конкурс Вана Клиберна. Шай Вознер и Ярон Кольберг стали лауреатами нескольких престижных конкурсов. Они играют на самых авторитетных сценах мира,  им аккомпанируют лучшие оркестры и дирижеры, и они не забывают, что летом приезжали в Тель-Хай.

– Хотя курс давно проходит не на севере Израиля.

– Когда мы начинали, вокруг было множество музыкальных мероприятий. В Эйлоне был скрипичный курс, в Кфар-Блюме – фестиваль камерной музыки. Наш курс рос, постепенно мы стали проводить со скрипачами и камерным фестивалем совместные концерты, а потом перебрались в Кфар-Блюм, где лучший концертный зал и лучшие условия для занятий. В 2006 году, накануне очередного курса, началась война с Ливаном, и нас пригласил кибуц Сде-Бокер. Не только на севере Израиля любят музыку. В Сде-Бокер нам оказывает поддержку не только сам кибуц, но и университет имени Бен-Гуриона. Кроме того, если потрясающие пейзажи израильского Севера соизмеримы с пейзажами в некоторых других странах, то пустынные и даже космические пейзажи Негева и кратеров абсолютно уникальны и очень привлекают туристов.

– И археология там рядом интереснейшая. Мамшит, Авдат… Но название вы не меняете.

– Мы всегда помним то, с чего мы начинали. Мастер-классы всегда будут называться именем Тель-Хая.

– Кого еще вы хотите отметить в истории курса?

– Нас активно поддерживал основатель конкурсов Шопена и Рубинштейна Яша Быстрицкий. Несколько лет патроном курса был замечательный пианист и наш близкий друг Ефим Бронфман. Второй год патроном курса является Евгений Кисин.

 

– Он уже был у вас в Сде-Бокере?

– Еще нет, зато уже дал концерт в фонд курса. А поддержка одного из авторитетнейших пианистов, к тому еще и произраильски настроенного…

– …на редкость…

– Вот именно. Это много значит. Еще я хотел бы отметить нынешнего директора курса Сару Лахат.

– Виктор, несколько слов в финале беседы…

– Дмитрий Башкиров, один из самых авторитетных современных педагогов фортепьяно,  говорит, что это – лучший летний курс в мире. Мы стараемся…

Летние мастер-классы «Тель-Хай» в кибуце Сде-Бокер продлятся до 16 августа. Вход на все мероприятия мастер-классов бесплатный – надо лишь доехать до кибуца. Заключительный концерт состоится 17 августа в Музее Тель-Авива.

Дополнительная информация о курсе на cайте: http://www.masterclasses.org.il и на странице курса в Facebook

 Фотографии предоставлены пресс-отделом Международных фортепьянных мастер-классов «Тель-Хай».

 

 

 

 

.