Заметки по четвергам. Соотношение текст-линия.
Текст — Лена Лагутина. Иллюстрация — Юлия Стоцкая.
ВЕСНА
В стареньком разбитом тендере нашего ремонтника Ислама нет ни радио, ни кондиционера. Все окна открыты, ветер свистит в ушах. Дорога блестит, как река. Белый широкий капот похож на нос папиного катера, в который папа переделал свою лодку-казанку. И потому, когда накануне Песаха мы поехали втроем в ИКЕЮ – Ислам, Манишмайка и я – поездка эта напомнила вдруг остро катание на катере по реке. Ветер шумит, мы едем и думаем каждый о своем – Ислам на арабском, Манишмайка на иврите, я – по-русски.
ЛЕТО
А однажды, Жоли, чтобы попасть в Черногорию, мне пришлось лететь из Тель-Авива на Сицилию, с пересадкой в Афинах, ночевать в Катании, и наутро лететь в Подгорицу с пересадкой в Риме. Не спрашивай, Жоли, как это получилось, в жизни бывает всякое.
Опуская подробности о мытарствах всего перелета, описываю тебе только «последний перегон», из Рима. Все аэропорты мира гудят низким гулом, как шмель за оконной рамой, но итальянские аэропорты не только гудят, но и лают – нигде в мире я не встречала столько летающих собак, больших и маленьких. Отовсюду пахнет кофе, очереди за кофе самые длинные, вокруг почти все говорят по-итальянски. Дольче Габбана, Сальваторе Феррагамо, Ферла, Прада… Некрасивые, но невероятно стильные женщины. Красивые и еще более стильные мужчины. Горы панини с ветчиной и сыром, батареи бутылок с лимончелло.
Итальянцы, конечно, боги. Даже в их крошечных «джетах» без завтрака и обеда, обязательно подают красное и белое.
В аэропорту меня уже ждал громадный Эро (это имя, Жоли) с табличкой с моим именем, подхватил мой чемодан, погрузил нас в машину.
Эро сразу, без проволочек типа «отдохнуть с дороги» привез меня в шумную компанию моих друзей, с шампанским, зелеными благоухающими мандаринами, плещущейся водой прямо у мостков дома.
Не успела я опомниться, а мы все уже залезли на катер, который нас повез на другой берег реки, расплескивая брызги так, что радуга бежала за нами все дорогу. Песочные берега детства появлялись то тут, то там, только огромные стаи чаек были не волжскими, а албанскими, в лодке мимо проплыли люди с собакой, стоявшей передними лапами на бортике, два мальчика с мостков ныряли ласточкой в воду, и мотор шумел, как на папиной казанке. Только за рулем был уже не папа, а юный черногорец Николай.
ОСЕНЬ
Однажды мы ездили в Плес на музыкальный фестиваль. Это было несколько лет назад и видишь ли, Жоли, я ведь к тому времени уже жила в Иерусалиме больше двадцати лет.
Так что в Плесе у меня прямо сердце зашлось, там золотая осень заполняет всю твою грудную клетку. Такие же прекрасные разноцветные осенние деревья можно встретить, конечно, и в Европе, и в Канаде, но тут ведь еще спуск к реке, Волга, ночной речной воздух и туман по всему берегу. Черные как ночь бархатные петуньи и такие разноцветные цветы с длинными лепестками, помнишь, мы в детстве их клеили на ногти? Потом я нашла их название в интернете – «космея».
В меню местного ресторана – блюда, которые вынесены в отдельный раздел – «Начало охотничьего сезона»: кабаньи котлеты, уха и якутская белорыбица. Я заказала владимирскую похлебку из белых грибов и соленые груздья с луком в сметане.
В день нашего приезда было тихо и пасмурно. А наутро занялся яркий солнечный день, блики от речной волны побежали по белой деревянной беленой стеночке пристани напротив гостиничного окна, заблестели деревья, с них полетели листья, как монеты, и я сказала то ли своим попутчикам, то ли себе самой – может, я умерла? Они засмеялись – до чего ж ты уверена, сказали они, что попадешь в рай. Может и так, я только подумала, что на земле просто так прекрасно разве бывает.
Вечером мы слушали струнный секстет «Воспоминание о Флоренции» Чайковского, потом разошлись по своим комнатам в гостинице. Была тишина, воздух, как свадебный торт, и дождь тихо постукивал по листьям. Я несколько раз выходила на балкон и смотрела в темноту, где ничего не было видно, кроме собственного бесконечного счастья и тревоги за что непонятно.
А в поезде, когда добирались до Владимира на нижне-городской «Ласточке», в наш сидячий вагон вошел нетрезвый пожилой человек, огляделся по сторонам, все время улыбаясь. А потом говорит хмурым пассажирам, будто чувствуя неловкость за свою улыбку: «Да я брата встретил. С ума сойти – сорок лет его не видел, представляете?» Он присел и тут же стал набирать номер на мобильнике и уже туда говорить, деликатно понижая голос: «Коль. Слушай, ну встретил я его. Ну он че-то того… постарел. Сколько ж ему лет? Восемьдесят?!…»
ЗИМА
Дело было в январе.
Мы ехали на ужин к друзьям в Тель-Авив, выпить за победу. Решили ехать вшестером на одной машине – Саша опустил третий ряд сидений в своем джипе, и получилось семь посадочных мест. Одно сиденье заняли кастрюли и бутылки. Последней забирали Асю, она чуть опаздывала, мы стояли и ждали ее в тишине, под домом. Ира вышла покурить, Саша открыл капот и подливал воду в «дворники». Было очень тихо и очень холодно, и вдруг совсем рядом в темнеющем воздухе мужской немолодой голос с балкона отчетливо сказал по-русски:
– Ну, что нового, что нового. Расстались мы… что нового…
Recommended for you
1 Comment
Leave a Reply
Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.
