Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Дней 10 назад наша самоотверженная группка встала в 6 утра (некоторые в 5) и отправилась в Негев. Поездку организовал центр «Моссава» по продвижению равенства арабских граждан в Израиле (в переводе с арабского «моссава» означает «равенство»). Центр является общественной организацией, оказывающей юридическую, социальную и общественную поддержку арабской общины Израиля. Одним из ведущих проектов центра является проект «Солидарность», в рамках которого центр « Моссава» продвигает несколько программ, призванных развивать социальные, культурные и общественные связи между еврейским, арабским и русскоязычным населением Израиля.
Тема пресс-тура была обозначена четко и строго: «отсутствие защитных сооружений во время войны в непризнанных бедуинских населённых пунктах в Негеве». А также – экономика, образование, здравоохранение, положение женщин – всё это в бедуинских поселках. Надо сказать, что все эти темы актуальны в любом населенном пункте Израиля. Но мы оказались именно в северном Негеве, когда наша крепко сбитая кучка репортеров, журналистов, блогеров и фотографов, втиснувшись в микроавтобус, в надежде на день без ракет, отправилась на экскурсию, а оказалась статистами в фильме Бреговича-Кустурицы, потому что только так можно кратко описать всё увиденное и услышанное, все темы – от рождения до смерти, всех людей – от младенцев до шейхов и членов кнессета. Это была веселая, несмотря ни на что, безумная – потому что мы все находимся в безумии войны, интереснейшая и суперпознавательная поездка, после которой вопросов стало в сотню раз больше, а ответов – ну, а ответов как всегда.

Мы внимали речи Азиза Аль-Тури – сына шейха, сидевшем на белом коне на высоком склоне холма в Аль-Аракиб – ну просто Александр Зайд!Мы отваривали хубезу на медленном огне и бродили по холмам с выкорчеванными оливами, жуя соленые бобы.
Мы сидели в шатре у родственников заложников в деревне Умм-Нмила (двое – Хамза и Йосеф Аль-Зиядне еще в плену, брат и сестра Аиша и Биляль Аль-Зиядне освобождены).
Мы говорили с представителями армейских и государственных служб, оказывающих помощь семьям заложников.
За нашу фотографа давали 200 верблюдов – по-моему, всерьез… Но торг был неуместен – эх!
Мы были в центре женской занятости в Лакие – пустом во время войны, где нам рассказывали о передвижной библиотеке с книгами на арабском, иврите и английском и о том, как развестись в бедуинской семье.
Мы добрались до пещеры в поселке Дриджат – признанном государство настолько, что сама пещера признана охраняемым историческим памятником Советом по охране исторических памятников – вот это меня поразило. Поразило умение и желание преодолевать бюрократию хозяина пещеры гостеприимного Джабера Абу-Хамеда. Мы общались с депутатом кнессета Юсефом Альтауна, представителем бедуинского населения. Меня всегда удивляет умение политиков – от любой партии и в любой стране – произносить речи так, что в памяти по существу не задерживается ничего, хотя я все записала.
На нас обрушили лавину документов времен правления на Святой земле Оттоманской империи и водопад статистических данных. Жизнь и статистика не всегда совпадают, хотя…

Хотя, знаете ли вы каковы официальные числа бедуинского населения в Негеве? Около 303.000. Половина из них живет в условиях практически полного отсутствия физической и социальной инфраструктуры . «Около» – потому что различные источники: от сайта кнессета до управления переписью населения и ЦСУ дает разные данные. Но на Востоке всегда так – слегка примерно… К тому же, если верить врачам из родильного отделения «Сороки» – а я верю, то часто бедуинские роженицы используют одно и то же удостоверение личности и бывает, что что женщины рожают 14 раз за год, так что пойди тут уследи.
Вот как раз о женщинах и пойдет речь в данном случае, потому что я хочу начать рассказ  с Центра женской занятости в Лакии https://desert-embroidery.org/ , где я уже бывала несколько раз и предыдущие посещения были повеселее. Сейчас же – война, ничего веселого. Пустые посёлки – и признанные и непризнанные. Хотя в непризнанных больше людей и больше детей – там сильнее общинный уклад жизни. А в признанных в первой половиной дня на улицах, кроме возвращающихся после занятий школьников, никого нет.
Когда-то в этом помещении в Лакии было полно женщин. Когда-то я купила себе здесь брелок для ключей, сплетенный из верблюжьей шерсти красно-золотисто-коричневых тонов. Об этот «верблюжий хвостик» можно было греть руки – настоящая шерсть. Впрочем, в пустыне всё настоящее, кроме постановочных речей политиков и статистики. «Верблюжий хвостик» вместе с кучей других мелких и крупных вещиц внесен в список исчезнувших, растворившихся вещей, но Центр помощи женщинам – официально «Ассоциация по улучшению положения женщин» существует, благодаря неустанному труду – именно так, труду – двух женщин, его возглавляющих. Одна из них – Наама Эль-Сана – педагог, ее родственница д-р Рина Эль-Сана – адвокат по гражданским делам. Обе они – потрясающие, благородные, держащиеся с невероятным достоинством и супер-терпеливые. Терпение необходимо и для ответов на вопросы журналистов (хотя с начала войны мы – первая группа, приехавшая сюда), и для того, чтобы «выбивать» бюджеты, и для того, чтобы много лет руководить этим центром, у которого в данное время 4 направления работы:

Первое направление – передвижная библиотека  и для взрослых и для детей, но больше – для детей. Книги – на иврите, английском, арабском. Для взрослых – помимо прочего, учебники Открытого университета, многие женщины из бедуинских поселений учатся в Открытом университете на академическую степень или берут отдельные курсы. Часть книг – из библиотечного коллектора в Хайфе, часть – пожертвования, в основном из еврейских кибуцев.  Передвижная библиотека работает 5 дней в неделю по несколько часов. Грузовик со 120 книгами разъезжает между бедуинскими поселениями – признанными и непризнанными – книгам все равно, куда их везут, и приучает… К чему, собственно говоря, приучает? К том, что надо читать и читать на иврите. Кстати, все дети Наамы Эль-Сана ходили в еврейские детский сад и школы – как раз в кибуце Беэри, о котором она не может говорить без слез, и все они смогли в дальнейшем получить высшее образование.
Хорошо бы, чтобы кто-то с высшим образованием, свел воедино статистические данные Института Национального страхования, сайта бедуинских поселков https://www.dukium.org/ и прочих википедий. Я постаралась сделать выжимку «близко к тексту».
Лакия  – один из семи построенных для бедуинов населённых пунктов  – основана  в 1990 году, хотя племена бедуинов осели в этом районе уже к 1985 году. Крупнейший клан, живущий в посёлке — Эс-Сана, кроме того, проживают представители кланов Эль-Асад, Абу-Амар и Абу-Махраб. Площадь местного совета составляет 5728 дунамов. Население на начало 2020 года составляло 14.075 человек.

Другой источник утверждает: Лакия – бедуинский город, основанный государством в 1970-х годах, в месте, которое на протяжении многих лет в прошлом служило сельским центром бедуинского населения. Об этом свидетельствуют большое старинное кладбище, каменные сооружения и цистерны с водой. С созданием Государства Израиль большая часть населения была изгнана за линию перемирия с Иорданией, а затем возвращена в Израиль в район Тель-Арада. В 1975 году было достигнуто соглашение между племенем Ас-Сана, государством и большей частью населения, проживающего в Аль-Лакии. Развитие города остановилось в конце 1970-х годов по приказу властей и возобновилось только в 1990 году. Сегодня в Аль-Лакии проживает 12.000 жителей, и он входит в самый низкий кластер социально-экономического рейтинга населенных пунктов. В городе восемь начальных и средних школ, 40 детских садов и один общественный центр. В Лакии семь клиник и медицинских центров. Различные услуги, предоставляемые городом его жителям, также обслуживают жителей близлежащих непризнанных бедуинских деревень.
Сайт «Битуах Леуми» утверждает, что в Лакии 17.789 жителей.

Государственный сайт Центрального Статистического бюро сообщает, что население Лакии – 16.011 человек. Среди них «евреев и прочих» – так указано на сайте – 17.
В общем, я просмотрела немало сайтов и еще больше таблиц, ни в одной из которых не было указано количество библиотек в Лакии, так что, судя по всему,  библиотека «Ассоциации по улучшению положения женщин» – единственная. А что делают в Лакии дети? По крайней мере, ходят в школу. Так как этот посёлок признан государством, значит, тут есть подвозка и для старшеклассников.
Но вернемся к женской занятости. Вышивка это, конечно, замечательно, и она очень красива, но занятия вышивкой в основном предназначены для женщин, не получивших образования и для которых традиционные ремесла становятся единственным источником заработка.

Во время коронавируса было сделано серьезное исследование, посвященное женской занятости в бедуинских поселениях в Негеве и этой проблемой  занялись. Кстати, как и проблемой разводов, что раньше было непредставимо. Центр в Лакии предоставляет женщинам юридическую поддержку, пока что проблем и вопросов куда больше, чем разводов, но всё таки женщины стали меньше бояться покинуть мужа, как то обстояло раньше.
В центре женской занятости – 4 сотрудницы и 25 добровольцев. Далеко не всем нравится, что здесь происходит, это место несколько раз поджигали, а в 2005 году сожгли полностью, но оно было восстановлено.
Помимо «библиотечного проекта» и традиционной «Вышивки в пустыне» в Центре есть еще два постоянных направления работы: изучение детьми иврита (хотя бы с 12 лет , а в школе, где директствует мамы Рины Эль-Сама – с 1-го класса) и помощь девушкам в сдаче экзаменов на багрут и в получении высшего образования. Это не только дополнительные уроки и семинары, но и, к примеру подвозки – из непризванных поселений подвозок в школы нет, а Центр их организует.

И еще одно направление деятельности, возникшее после 7 октября: помощь бедуинскому населению, пострадавшему от войны.
А как все началось? С женского бунта, естественно, даже с девичьего бунта. Так рассказывает Наама Эль-Сама: «В нашей семье нас было 13 братьев и сестер. После школы мальчики отдыхали, а девочки готовили еду, пасли стадо и занимались малышами. Я работала с 10 лет. А уже в 12 спорила с отцом и добивалась себе равных прав. Поскольку мой отец верил в важность образования, все мои братья и сестры окончили среднюю школу и получили профессиональное или академическое образование. По тем временам это было чем-то особенным! У меня самой четверо детей, все уже взрослые и все ведут себя совершенно иначе, чем это было принято во времена моего отрочества. У всех моих детей – высшее образование, у моей дочери – учительницы – один ребенок и она считает, что это достаточно. Образ жизни молодого поколения меняется – но медленно, хотя уже многие понимают необходимость образования, компромиссов и взаимоуважения.
В традиционном бедуинском обществе женщины играли центральную роль и принимали значительное участие в домашнем хозяйстве. Они  возводили шатры,    пасли стада, выращивали зерновые культуры, вышивали и ткали. Бабушка рассказывала, как они с подругами пасли своих коз  и   встречались у колодца –  разговаривали, вышивали и ткали. Традиция передавалась из уст в уста, от матери к дочери, на протяжении многих поколений. Но реальность изменилась. Бедуины были вынуждены изменить свой образ жизни с кочевого образа жизни на постоянное место жительства, а с сельского хозяйства на промышленность. Мужчины совершили переход, потому что традиция позволяет им работать за пределами деревни. Женщины,  остались дома одни  и более 90% из них стали безработными. В результате их уверенность в себе и социальный статус были подорваны. Вышивка позволяет женщинам выходить из дома и встречаться с другими женщинами, посещать лекции, которые мы читаем раз в месяц, и, главным образом, зарабатывать деньги на жизнь.  Иногда это единственные деньги, которые кто-то зарабатывает дома. Сначала они были очень покорными, подчинялись приказам и ничего не просили, но сегодня я вижу перемены. Работающие женщины становятся все более напористыми, просят лекции на определенные темы и знают, что они хотят услышать.
Вместе с моими друзьями мы основали Ассоциацию по улучшению положения женщин в Лакии, чтобы расширить права и возможности бедуинских женщин через трудоустройство и образование. Мы хотели, чтобы женщины были такими же независимыми, как их братья.
Поначалу было непросто. Я вставала  утром и обнаруживала,  что окна моей машины разбиты. Я боялась за своих детей. В 2005 году наш  центр был подожжен, но люди, которые хотели помешать нам зарабатывать на жизнь и расширять свои возможности, не могли заставить нас сдаться. Вместе с другими бедуинскими женскими организациями в Негеве нам удалось добиться перемен в нашем консервативном обществе. Сегодня есть независимые молодые женщины, которые учатся в университетах, сами выбирают себе мужа и отказываются становиться второй женой. Тем не менее, нам предстоит решить еще много проблем и пройти долгий путь».
Возможно, такие гражданские институты как Центр в Лакии, смогут помочь бороться и с существующей преступностью и достичь того, что кажется потерянным –  взаимоуважения.  О взаимоуважении и о том, что в декабре прошлого года еврейские и арабские мэры Негева подписали «Хартию надежды» в Рахате – в следующей статье без розовых очков о непризнанных бедуинских поселках Негева. У каждой проблемы – от существования самих поселков до проблемы вывоза мусора – есть две стороны, и утверждают представители этих сторон вещи, разумеется, противоположные. Те, с кем мне приходилось общаться в поселках, не высказывали особого удовольствия от попыток тех или иных структур – от государственных до общественных – вмешиваться в их уклад, хотя от определенной помощи и поддержки никто не отказывается.

Текст  – © Маша Хинич. Фото – © Елена Ростунова