Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

«История Клуба-81», Борис Иванов

В 1981 году в Ленинграде, по согласованию с КГБ (иначе в те годы было невозможно), был основан «Клуб-81», объединивший литераторов, которые активно печатались в там- и самиздате. В Клуб вошли около семидесяти человек, в том числе Виктор Кривулин, Елена Шварц, Олег Охапкин, Наль Подольский, Аркадий Драгомощенко, Сергей Стратановский и другие – цвет ленинградской неподцензурной прозы и поэзии. Кроме того, «Клуб-81» включал секции критики и перевода, а так же музыкальную секцию (куда одно время входили Борис Гребенщиков и Сергей Курехин), театральную студию Эрика Горошевского. Одним из инициаторов создания клуба был Борис Иванов – писатель и издатель самиздатовского журнала «Часы», очень важного для ленинградской неподцензурной литературы. Книга воспоминаний Бориса Иванова (выпущенная тиражом 700 экземпляров) – очень подробный, изобилующий документами и свидетельствами очевидцев и очень грустный рассказ о жизни и смерти «Клуба-81».

Документальное повествование поначалу читается как добротный триллер – как еще назвать взаимоотношения с «органами», игру в кошки-мышки, попытки убедить в необходимости свободы тех, кто призван эту свободу ограничивать или, при случае, попросту уничтожать? Интересно, что «неофициалы» в стремлении найти общий язык с властями переходят на язык официоза – бюрократическо-силовая машина иначе не понимает. При этом, как точно подмечает автор, официальные лица смотрят на неофициалов как на тех, «на кого уголовные дела уже заведены». Но главное в книге – попытка анализа того, насколько далеко можно зайти в сотрудничестве с враждебной властью. Где граница, за которой диалог превращается в заискивание? Когда наступает момент невозможности компромисса? И существует ли он, этот момент?

И это, конечно, очень грустная книжка: в борьбе неофициалов с государственной машиной побеждает последняя. И дело даже не в том, что сегодняшние мы знаем, к чему привела та самая борьба за демократию. Просто «Клуб-81» заканчивает  существование в 1988 году, переродившись в общественно-политическую организацию, предвестие «Ленинградского народного фронта» – страна трещит по швам, многотысячные митинги демократических сил проходят под стенами, в которых заседают те, кто не собирается отдавать власть, а в помещения «Клуба-81» случается пожар (подозревают, в том числе, общество «Память»), не до стихов… Но последняя фраза книги все равно не о политике. Запись из дневника Бориса Иванова от 21 ноября 1988 года: «Возвращаюсь к литературе».

 

«Вверх по лестнице, ведущей вниз», Бел Кауфман

Однажды мне довелось быть свидетелем скайп-беседы с Бел Кауфман, внучкой Шолом-Алейхема. Ей на тот момент было 102 года. Сейчас расскажу. Бел была в Америке, ее изображение вывели на большой экран. С этого экрана улыбалась красивая кокетливая женщина, которая говорила на роскошном русском языке. «Как вам удалось сохранить русский язык?» – «Вы знаете, с тех пор, как я уехала из России, в возрасте 12 лет [90 лет назад], я читаю русскую классику. Обожаю русскую классику – Пушкин, Лермонтов, Чехов. Есть еще один писатель, которого я очень люблю, но вы вряд ли его знаете, – это Набоков. Вы читали Набокова? Правда, в России читают Набокова, по-русски? Он писал и по-английски, и по-русски». И кокетливая улыбка. «А кого вы цените из американских авторов?» – «Я не читаю современных авторов – их очень много. Сейчас каждый может пальцем нажимать на клавиши и печатать свои тексты, которые потом будут видны везде. Но мне не нравится читать с экрана, мне нравятся книги, мне нравится переворачивать листья… [Кажется, это была единственная ее ошибка – «листья». И эта ошибка тоже была красивой.] У меня старомодный вкус. Но есть одна американская писательница, которую я очень ценю. Ее зовут… Бел Кауфман. Люблю ее книгу “Любовь и все такое…” – очень хорошо написана…» И кокетливая улыбка.

Она говорила, что ее самая известная книга «Вверх по лестнице, ведущей вниз» родилась из одной фразы, записанной ею в дневник – troubles in american schools. И дальше формулировала две очень важные штуки. Первая: «Я писала о серьезных вещах, а люди читали и смеялись. Удивительно. Но это правильно – говорить о серьезных вещах, но чтобы люди смеялись. Так делал Шолом-Алейхем». Так делал ее великий дед. И вторая: «Берегите свои мысли, не забывайте их. Возможно, одна из них превратится в книжку [Бел Кауфман говорит именно так – «книжка», не «книга»], или в пьесу, или в картину, я не знаю. Ваши мысли – это очень ценно, не забывайте их».

За ее спиной – полки с книгами. У самой Бел большие очки, очень седые красиво убранные волосы, с левой стороны лица вьется локон, на пальцах – большие кольца. «Я такая старая… Хотя нет, зачем я это сказала? Я не чувствую себя старой, я чувствую себя молодой! У меня до сих пор все свои зубы, и я хожу на своих ногах». – «Поделитесь секретом своего долголетия?» -–«Я училась, работала, влюблялась…» И кокетливая улыбка.

Бел Кауфман умерла в Нью-Йорке 25 июля 2014 года.

Книжный магазин «Бабель» (Yona HaNavi st., 46, Tel-Aviv)