Интервью

Евгения Шарова в спектакле “Иностранка”: “Если Бога нет, придется действовать самой”

By Masha Hinich

Posted on 16.10.2017

Заглавное фото: Евгения Шарова. Фото: Ольга Дубова

1 и 2 ноября театр «Маленький» представит в Тель-Авиве и Беэр-Шеве спектакль «Иностранка» по повести Сергея Довлатова. Предлагаем вам в преддверии спектакля интервью с бессменной исполнительницей главной роли актрисой Евгений Шаровой.

Сергей Довлатов, не признанный на родине, по сути вытолкнутый из России и имевший, по его словам, “некоторый коммерческий успех” в США, с течением времени приобрел мировую славу и стал, прямо скажем, культовым писателем, чьи произведения изучают в школах и вузах, а высказывания постоянно цитируют. Его тексты загадочным образом не стареют, оставаясь созвучными времени – этот феномен еще предстоит объяснить литературоведам.

Один из ярких тому примеров – повесть “Иностранка”, история о непутевой, одинокой и стойкой как оловянный солдатик Мусе Татарович. Повесть, которая стала своеобразным эпосом, “песнью об эмиграции”, близкой многим “русским израильтянам”.

“Иностранка” – из тех книг, которые можно перечитывать бессчетное число раз, поражаясь точности и узнаваемости персонажей, смеясь над ними и сочувствуя. Как и мы, они ехали за мечтой и продолжают искать счастья, не позволяя себе впадать в депрессию. Хотя причин для этого жизнь подкидывает достаточно.”Я люблю таких – отпетых, погибающих, беспомощных и нахальных”, – признается сам Довлатов устами своего лирического героя.

Евгения Шарова в спектакле “Иностранка”. Фото: Ольга Дубова

Премьера “Иностранки”в театре “Маленький” состоялась осенью 2013 года. Постановка Михаила Теплицкого имела огромный успех у зрителей, которые хотят видеть этот спектакль вновь и вновь. Очередной показ состоится 1 ноября в тель-авивском Центре искусств Сузан Далаль и 2 ноября во «Дворце молодежи» в Беэр-Шеве.

В этом спектакле много персонажей, а актеров всего пятеро – Евгения Шарова, Михаил Теплицкий, Николай Туберовский, Владимир Землянский и Илья Доманов. Они играют блистательно, мгновенно, по-райкински, перевоплощаясь из одного образа в другой. И неудивительно: “Русский театр, русская театральная школа – это, прежде всего, прекрасная актерская игра”, – говорит художественный руководитель театра «Маленький» Михаил Теплицкий.

Евгения Шарова, исполнительница роли Муси Татарович, а также ее главного антагониста и критика Косой Фриды, вполне этому определению соответствует. Она блистала на сценах родного Баку – сначала в молодежном театре-студии Apopos, а затем, окончив Государственный институт искусств, в Русском Драматическом Театре, где играла в спектаклях по произведениям Маркеса, Лопе де Вега, Моэма, Чехова. В 1999 году Женя репатриировалась в Израиль: работает в Беэр-Шевском театре, снимается в кино, а в 2007 году началась ее с совместная работа с Михаилом Теплицким, которая продолжается до сих пор.

– Женя! Кто тебе ближе и понятней – Муся или Фрида?

– Обе. Я думаю, они вообще подружки, так часто бывает, что антагонистки дружат. Ну, какое-то время. С Марусей было проще – ясно откуда начинать, куда вести. Помнишь довлатовскую фразу: “Но если Бога нет – придется, Муся, действовать самой”. Это вот наше с ней кредо А Фриду мы долго искали – голос, походка, одежда. Впрочем, такие женщины как она, встречаются в Израиле на каждом шагу – в банке, в супере, где угодно. На красивую и яркую Муську всегда находится своя Косая Фрида, которая расскажет ей, с кем надо спать и как воспитывать детей.

– Зависть?

– Нет, не думаю. Я шла от слова “поучать”. В нашей стране каждый встречный обязательно посоветует: куда идти, что делать, как жить и с кем. По сути это их способ нести в мир добро: “К ней ходит один испанец – это же неприлично!”

– Какую задачу ставил перед вами режиссер, что именно хотел сказать этим спектаклем? Ну кроме того, что эмиграция –не пикник…

– Когда Теплицкий принес текст на читку (он сам сделал инсценировку довлатовской прозы) , мы были в восторге: смеялись, плакали… А потом переглянулись и задумались: как это играть? Свое, родное – но ведь это литература. И тогда он придумал такой ход – подсматривающего персонажа, которого сам и исполнил. Это ведь не Довлатов в нашей пьесе, просто автор истории, которую мы показываем.

А история не про Америку и не про эмигрантку Маруську: все это происходит в любом израильском городе – сегодня и всегда. На афише так и было написано поначалу: посвящение русским женщинам в Израиле. Архетипичная история, причем даже не русская, а просто женская. Одна с ребенком – Муськин дух…”Зачем мне Америка, если есть папа!”

– Ты тоже из номенклатуры?

– Ну в каком-то смысле… Мой папа был известным актером – эстрадная пара Шаров и Наджаров, сатирики. Теоретически я знала, что деньги надо зарабатывать, но вот как …

– Помнишь свой первый выход на сцену? Какие ощущения?

– Мне было шесть лет, даже в школу еще не ходила. Мы, цирковые дети, бегали по манежу с фонариками. А потом всякие концерты и представления – на Первое мая, на День Победы. Но актрисой я тогда быть не хотела, а мечтала стать доктором – ходила с сумочкой, всем делала перевязки и уколы. А в классе девятом познакомилась в одном из бакинскихклубов с Мишкой…Ну да, с Теплицким. Звезды сошлись…

Сцена из спектакля “Иностранка”. Фото: Ольга Дубова

– В чем разница между актерской школой в Израиле и российской?

– Мне очень нравятся израильские актеры – они техничные, пластичные, все поют, а у нас это редкость. И сразу же начинают учить текст – прямо сходу. А мы, русские, все ищем чего-то, ищем… И в наших ролях всегда есть второй, третий план… четвертый, пятый. Сформулируем так: высший пилотаж для нас играть не то, что говоришь, а то, о чем молчишь.

– Какой режиссер Теплицкий – диктатор или демократ?

– Миша по форме демократ… по внешнему, скажем так, ряду, но с задатками хорошего диктатора. И это правильно. Спектакль – дело коллективное, но режиссер – это передние колеса, ведущие, как в автомобиле. Актеры же – задние. Это не хорошо и не плохо – просто так должно быть. Теплицкий бывает суров, если ему что-то не нравится, и мягкость с обаянием тут не помеха.

– Какую профессиональную цель ты ставишь перед собой? Может быть Голливуд?

– Почему нет? Еще пять лет назад я бы ответила, что хочу, мечтаю работать в репертуарном театре. А сегодня я даже не могу представить себя в этих рамках. Кроме того, в Израиле контрактная система, актеров приглашают в конкретный спектакль.

– А как жить, откуда деньги?

– Вот! Известные и востребованные актеры умудряются как-то существовать на эти нерегулярные заработки. У меня есть разные студии – с детьми, пенсионерами… С людьми, короче. Все связанное с театром – кружки, проекты. “Маруся не выдержала и полюбила латиноамериканца” – помнишь? Вот со мной такого случиться не может – я стойкая, выдерживаю.

– Что бы ты могла пожелать девушкам, которые хотят стать актрисами, но боятся, что это как-то несерьезно?

– Я бы им сказала: правильно боитесь!Идите в актеры лишь в том случае, если не можете жить без театра и сходите с ума вне сцены. В этой профессии не за что спрятаться – только ты сам…Твоя внешность, здоровье, зубы, ноги, нервная система. Больше ничего у тебя нет! А еще депрессии, переживания всякие – актерство плохо совмещается с личной жизнью, и никакой стабильности. Но когда стоишь на сцене и чувствуешь, что зал дышит с тобой в унисон – это невероятное счастье, полет! Самая лучшая и самая жестокая в мире профессия. Наркотик, короче.