Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Маша Хинич

Заглавное фото  для обложки книги – © Бен Лам

Интервью первоначально опубликовано в приложении “Нон-Стоп” к газете “Вести” 19 сентября 2017 года

На днях в частном музее Иланы Гур в Старом Яффо прошла презентация новой книги альбома «Илана Гур и история ее частного музея». Эта книга-альбом – не только книга о выставке, а собрание фактов, текстов, воспоминаний о самой жизни Иланы и ее семьи, о детстве и юности, о ее деде – знаменитом докторе Йосефе Сапире, учебе в «Бецалеле» и восстании против рамок и канонов в искусстве, жизни в Израиле и в США, о Тверии, Иерусалиме, Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, о ее скульптурах и видении ювелирного искусства, об отношении к феминизму и к модернизму, о ее необычном междисциплинарном творчестве – особенно необычном для художников ее поколения, о круговороте жизни и смерти в ее искусстве, акцентирующем тему бренности человеческого тела и хрупкости человеческого бытия.

Художник, скульптор, дизайнер и страстный коллекционер произведений искусства со всего света, Илана Гур в 1995 году превратила свой частный дом, приобретенный в семидесятые годы в старом Яффо, в необычный музей, вошедший в прошлом году в «top» самых красивых музеев мира. Здание музея построено около 280 лет назад, использовалось в качестве первого постоялого двора для еврейских паломников, прибывавших на Святую Землю. Позднее, в 19 веке, в доме проживало множество различных семей, а в помещении цокольного этажа располагалась фабрика по производству косметических изделий и мыла на основе оливкового масла. На четырех этажах музея, помимо работ самой Иланы, выставлено более 650 экспонатов, среди которых произведения известных израильских и зарубежных авторов, скульптура, живопись, графика, видео-арт, инсталляции, мебель, предметы дизайна и декоративно-прикладного искусства, коллекция антиквариата, искусство стран Африки и Южной Америки и многое другое. Последний экспонат появился в музее за день до презентации книги – это работа Ансельма Кифера – одного из самых дорогих и самых известных художников мира. В Израиле есть всего две его картины – в Музее Израиля в Иерусалиме и у Иланы Гур в Яффо.

 

Самый частый термин, который применяют в описании работ Иланы Гур, стиля ее творчества, образа жизни – термин «другая». Ее эскапизм и коммерческий успех, новое мышление и пребывание в неком параллельном мире искусства, ее аутсайдерство и международное признание, яркая уникальная карьера, ирония и игнорирование политкорректности, исследование памяти и действительности, жизнь, подходящая для теленовеллы до сих пор вызывают удивление. Подход Иланы Гур к искусству прост и функционален – это концепция синтеза истории искусства, дизайна и общей истории, включающая жизненную силу, резкость суждений и независимость взглядов, отменный вкус и широту взглядов. Как этого достичь? Предлагаем вам интервью, данное Иланой Гур перед выходом книги.

 

Описать личность Иланы Гур кратко можно так: она – вне рамок. Вне любых рамок – хронологических, нормативных, академических, принятых. Талант, эпатажность, дерзость, вневременность, экспрессия, умение никогда ничего не бояться. Детская дислекция и как следствие – самообразование, желание делать свое дело превратили Илану Гур в одну из самых примечательных творческих личностей Израиля, в одну из самых ярких жительниц Нью-Йорка и Тель-Авива. Прекрасная скульптор и необычный дизайнер, филантроп и меценатка, владелица собственного «Частного музея Иланы Гур в Старом Яффо», истории которого, равно как и истории самой Иланы, посвящена новая книга-альбом, которая так и называется «Илана Гур и история ее частного музея».

– Илана! Добрый день! Поводом для интервью стала новая книга-альбом, где говорится не только о ваших работах и творчестве, но и о ваших домах – нью-йоркском и яффском, ставшем музеем. Каждый, кто бывал тут несколько раз, отмечает, что этот дом – живой. Это не застывший музей, а постоянно меняющийся организм. В новой книге рассказывается о том, как вам удается постоянно вносить свежие веяния в эти старые стены?
– Прежде всего, давайте уточним, что это именно новая книга, а не переиздание прежнего альбома. Здесь много новых статей, фотографий, снимков экспонатов. Впервые в книге-альбоме публикуются фотографии нашего нью-йоркского дома. Это книга о моей жизни и моей коллекции. Умение собрать коллекцию – это тоже искусство, особый талант и интуиция. Ведь у вещей есть своя тайная жизнь…

 

– Экспонаты в вашем музее сами меняют местоположение ночами или вы руководите их передвижениями?
– Я люблю переставлять вещи и мебель, и делаю это постоянно. Музей, как вы уже заметили, абсолютно живой организм, ему нужны постоянные встряски, его нужно чистить, обновлять, поэтому я и переставляю вещи и постоянно приобретаю новые экспонаты – от приглянувшейся статуэтки из раскрашенного дерева на блошином рынке в Варшаве до антикварной китайской вазы или просто старого кресла. Когда я только вижу то, что мне нравится, я уже точно знаю, где это будет находиться в моем музее и с чем сочетаться. И тогда вещи – и новые, и старые – приобретают иное лицо. Я всё еще много путешествую и постоянно привожу новые экспонаты, и посетители это замечают. Это постоянное обновление и есть мое кредо – именно так нужно руководить музеем.

– Как вы все успеваете? Банальный вопрос, но всегда любопытно спросить.
– Пожалуй, именно благодаря развившейся интуиции – как, когда, где и что приобрести. Единственное, что мне мешает – это недостаток места. Но то, в чем я уверена на 100 процентов, сразу обретает свой угол. Иногда я чувствую, что какой-то вещи чего-то недостает и понимаю, что ее пристанище – временное. Но я говорю себе: в некий день я найду этому экспонату замену. И нахожу. Обычно я привожу все купленное с собой. Сама все пакую – прямо в гостинице – и беру багаж в самолет. Впечатление должно быть мгновенным и важно его не потерять. Если купленная вещь идет медленной скоростью, то азарт, переживание уходят. А если в вечер прилета я разбираю новые приобретения, то всё сразу находит свое место в музее.

 – Где вы покупаете? В галереях, в музеях, у частных коллекционеров?
 – Чаще всего на рынках. У меня острый взгляд. Меня часто спрашивают, какие арт-дилеры мне помогают? Никто не помогает. Это вещи сами меня находят, а не я их…

– Вы не проводите провенанс? Не пытаетесь доискаться до имени мастера или художника?
– Нет – я же не из книг, я из жизни! Если мне нравится – то покупаю. Меня не интересует 16-го века эта конкретная вещь, или 17-го, или вообще сделано до нашей эры. Я не коммерческий аукцион. Вещь мне нравится, я ее приобретаю, и она сразу появляется в музее.

 

 – Вы обращаете внимание на реакцию посетителей?

– Меня это совершенно, абсолютно не волнует! Я художница, скульптор, дизайнер, у меня прекрасная семья, мы обеспечены – уж поверьте, мне все равно, что говорят о музее наши визитеры.

 

– Пожалуй, слова «мне нравится» – и есть ваш главный критерий.

– Именно так. Я всю жизнь делаю то, что мне нравится. А как иначе? Этот музей – и музей, и дом. И коллекция, и мое место, моя жизнь. Этот музей – я сама. Это всё вместе. Первоначально я купила часть этого дома, чтобы приезжать сюда летом с детьми. Тогда я вовсе не думала о музее. Мы прилетали на каникулы из Нью-Йорка, из этих окон было видно море. Затем я докупила вторую часть этого дома – самого большего еврейского дома в Яффо в 19-м веке, первого здания, построенного вне стен города. Рядом со зданием музея еще можно увидеть часть стены. Все уже знают, что когда-то здесь был хан для паломников, потом – парфюмерная фабрика. Мне было важно купить дом в том месте, где живут и евреи и арабы. Моя мать была врачом в Тверии, все время занята, все время в разъездах. И меня вырастила няня-арабка. Мне была важна попытка вернуть детство. А продал мне вторую часть этого дома Эфраим Илин, когда-то мой сосед по Хайфе…

 

– Эфраим Илин – легендарная личность!

– Он был не только моим соседом, но и советчиком. Эфраим приехал в Нью-Йорк и описал мне этот хан. В этой части здания у него была галерея, где он показывал произведения яффских художников, но не очень-то они хотели выставляться. Здание стояло пустое 10 лет… Я приобрела его, совершенно не представляя, что меня ожидает, но время доказало, что Эфраим был прав, и это здание стало мне и домом, и галереей, и музеем. Здесь наслоилось всё: религия, древность, история, современность, искусство, быт – и всё вместе по одной причине…

– И эта причина – вы.
– Точнее, мой взгляд, мое видение, объединяющее всю эту пестроту и эклектику так, что всё начинает работать вместе. Я знаю, как всю эту пестроту и сумятицу скомпоновать в одно целое, как соединить разные стили не в китч, а в музей.

 

– Умение соединять – это тоже талант…
– Именно поэтому моя выставка в Тель-Авивском музее в свое время называлась «Гибриды» – это название придумал тогдашний директор Тель-Авивского музея, ныне покойный Моти Омер.

 

 – Тем не менее, вы не выставляете в музейной части дома то, что развешено на стенах вашей квартиры.

– Мне нужна моя частная территория – даже в моем частном музее! Кстати, ничего из того, что выставлено в музее, или находится в моей яффской квартире и в нью-йоркском доме, не продается. Есть копии, есть вещи, сделанные мною по заказу или специально на продажу – они предлагаются в магазине в цокольном этаже музея. Только то, что я делаю сама: украшения, мебель, кованые изделия. Иногда я делаю золотые украшения по просьбам клиентов. Музей требует постоянных вложений и потому я продолжаю работать в свои 80 лет.

 – Книга «Илана Гур и история ее дома-музея» – это итог вашей работы?

– Книга уже позади. Она напечатана, ее можно пролистать, купить. А мне всегда надо работать. В Яффо неподалеку есть слесарная мастерская, где я работаю уже десятки лет. Книга – это очень важно, но она уже издана. А мои замыслы появляются всё время и требуют воплощения.

 

 – И их воплощения доказывают, что вы – во главе мэйнстрима. Вам – 80 лет, откуда силы – я говорю не только о физических силах, но и о душевных – все время лидировать?

-Я никогда не думаю о возрасте и никогда не думала о нем. Я уже вам рассказывала, что моя мать – первая в Израиле женщина, заведовавшая больничным отделением, заболела раком, когда мне было всего 9 лет и умерла, когда мне исполнилось 12. Самостоятельной и независимой мне пришлось стать очень рано. Возраст не мешал мне в детстве, не мешает и сегодня. У меня всегда есть новые идеи, всегда полно работы, но я не ищу новые знакомства и даже не очень берегу старые, хотя конечно, у меня есть мои верные подруги – уже десятилетия, и моя семья. Я сделала миллионы в Америке, но сохранила друзей детства – тех, кого выбрала сама. Все они трудолюбивы и самостоятельны – мне это очень важно. Наполненная жизнь позволяет не замечать возраст. Если заниматься тем, что очень любишь, то жизнь прекрасна и возраст не давит. У меня нет времени на сплетни, на все то, что творится вокруг. Я занята своим делом и счастлива этим. Я всю жизнь делала только то, что хотела делать! И в конечном итоге, всё, что я делаю – я делаю для себя. В детстве мне не покупали кукол – я сама себе их мастерила. И продолжаю мастерить себе свои игрушки – скульптуры, инсталляции. Я делаю всё для себя и это счастье, что у меня есть возможности для этого.

 

– Вы живете на две страны, два города и два дома – Америка и Израиль, Яффо и Нью-Йорк, ваш дом-музей и ваш нью-йоркский дом – кладезь сокровищ. Можно ли сохранить в таких «двойных» условиях свою израильскую сущность?

– Мне это не интересно. Сущность у меня одна – я сама. Я понимаю, почему вы задаете такой вопрос, и так вам отвечу: евреи объединяются только тогда, когда начинаются погромы.

 

– Ваш дед – известный сионист доктор Йосеф Сапир, приехавший из Одессы – ему был важен еврейский характер страны. Можно ли его сохранить сегодня?

– Еврейский – нет, может – израильский. Мы – народ тяжелый, ревнивый, завистливый, вечно спорящий и опровергающий. Мне с этим тяжело, меня никогда не интересовали религиозные распри или из чего соседи варят суп. Человек должен быть честным, а в наше время религия далека от честности. Это фальшивая, напускная религиозность – есть раввины, которые идут под суд! Фальшь мне мешает больше всего в нашей стране, и я разочарована тем, что происходит сегодня в Израиле. Я уехала в США, выйдя замуж, 60 лет назад – мне было 20 лет. Но все время возвращаюсь в Израиль и в последнее время не вижу положительных изменений. Я говорю не о политике, а о людях: они измельчали, завидуют, обвиняют друг друга. Добрососедские отношения между евреями исчезли. Я построила этот музей и полностью его содержу сама. Город не оказывает мне никакой поддержки. За 22 года существования музея здесь не было ни одной школьной экскурсии от муниципалитета только потому, что это частный музей, не включенный в корзину культуры

– Но это абсурд! Бюрократия торжествует, а здравый смысл отсутствует…
– Я борюсь за этот музей сутками, а могла бы вести в Нью-Йорке сладкую жизнь. Так что и я – как все евреи – спорю, отстаиваю, ругаюсь. Встаю в 6 утра, меняю воду в цветочных вазах, еду за покупками, в доме-музее надо заботиться не только картинах. Жить в этой стране тяжело, особенно вновь прибывшим – тем, у кого есть проблемы с языком. Поэтому я стараюсь им помочь. У меня есть несколько русскоязычных протеже из последней алии – художник по коже, с которым я просто познакомилась на улице, мастера-литейщики… С огромным уважение я отношусь к скульптору Юлии Сегаль, которой устроила в музее персональную выставку. Молодые художники часто обращаются ко мне с просьбой одолжить деньги. Я отказываю – вернуть им не из чего, но если мне нравятся их работы, то покупаю и заказываю еще. Мне удалось помочь таким образом нескольким художникам, чьи работы находятся в музее.
Мой собственный сын не смог найти в Израиле достойной работы из-за плохого иврита – поверьте, я говорю обо всем не понаслышке. Иудаизм – жесткая религия. Жить здесь нелегко. Люди приезжают из разных концов мира – так что есть причины тому, что происходит в Израиле, но далеко не всему. Хотя именно в Израиле я встречаю наиболее интересных людей – парадокс, но это так. Мой музей навещают самые странные и эксцентричные личности.

– Давайте сменим тему и поговорим о современных музеях. В любом из них обязательно есть экспозиции светильников, дизайнерских стульев и обуви. В вашем музее есть кресла вашего дизайна, есть стулья Фрэнка Гэри и Геррита Томаса Ритвельда, есть восхитительные люстры и лампы. Мебель вы делаете сами, а туфли?

– Когда–то я была помешана на туфлях, но не занималась дизайном обуви. Кстати, моя мать в 1930-е ухитрялась дважды в год ездить в Швейцарию за обувью. Дизайн мебели и украшений интересует меня больше, а на все просто не хватает времени. Я хочу сосредотачиваться на том, что мне наиболее интересно.

 

 – Какая у вас шкала предпочтений – творчество, искусство, семья, музей?

– У настоящих художников обычно не бывает семьи, а если есть – то семья страдает. Я очень старалась быть хорошей матерью, и потому успех ко мне пришел, когда мои дети уже учились в школе. Я уделяла им много внимания, но сейчас могу признаться, что не очень-то любила это – обеды, домашние уроки. Это мешало мне заниматься искусством, всегда приходилось выбирать. И сейчас – в 80 лет – я однозначно выбираю искусство. Большинство великих художников – одиночки. Творчество требует времени, чувств, эмоций, и настоящий художник всё это вкладывает только в свои работы. На другое или других чувств и эмоций не остается. Хотя мои выросшие дети стали моими друзьями. Один из сыновей – дизайнер украшений в Лос-Анджелесе, другой – бизнесмен в Нью-Йорке.

У меня нет своей студии – я работаю в одной из слесарных мастерских Яффо, но это только помогает. И в своих путешествиях я стараюсь заходить в старые слесарные мастерские. Там часто приходит вдохновение, навеянное случайно увиденной вещицей – куском железа, искривленным гвоздем, забытом на верстаке. Когда работаешь в чужих мастерских, приходит много неожиданных решений.

 

 – Вы говорите, что на ваше творчество влияют путешествия. В то же время вы – человек, замкнутый на себе и своих идеях. Такой in–out в одной личности? Очередной парадокс?
– Да – это так. Не могу сказать, что на меня повлияло какое-либо течение искусства. Даже брутальный американский модернизм не оказал никакого влияния.

– А ready–made?
– Я не ищу ready-made специально, но комбинирую в своем дизайне, в скульптурах ready-made. Скажем так – это ready-made с отпечатками моих ладоней. В моих скульптурах заметно влияние археологии и сельского хозяйства. И все это объяснимо: когда мать заболела, я проводила часть времени в кибуце, а археологией увлекался отец. Кстати, его исконная венгерская фамилия была Вильчек – волчонок. Он сменил ее на Гур-Зеев, а потом осталось только Гур.

– Что нужно художнику, чтобы развиваться?
– Ничего. У него это уже есть – и потому он художник. Надо не прятаться от того, что уже дано, не бояться своего таланта. Надо все время придумывать новое, двигаться, не останавливаться. Движение придает смысл искусству.

 

 

******************

Первым творением Иланы, принесшим ей коммерческий успех, стала пряжка для ремня, сделанная ею в подарок своему мужу Ленни. Вскоре с Гур связались представители нью-йоркского отделения сети магазинов Bloomingdale’s и предложили сделать коллекцию авторских пряжек для ремней.

С тех пор и по сегодняшний день, произведения Иланы выставляются и продаются в известных магазинах и галереях Израиля и других стран. Первая персональная выставка художницы прошла в 1972 году в Калифорнийском музее науки и промышленности в Лос-Анджелесе. В 1986 году Илана Гур получила престижную награду за свою мебель – «Премия Роско за лучший дизайн» (Roscoe Award). В 1987 году она представила серию стульев из железа в Музее Израиля в Иерусалиме. В 2006 году ее работы демонстрировались в Тель-Авивском музее искусств на ретроспективной выставке «Илана Гур: Гибриды». Ее работы находятся в ведущих арт-коллекциях Израиля и других стран, ее ландшафтные скульптуры установлены в различных местах по всей стране: в музее «Яд ва-Шем» выставлена скульптура «Больше никогда» (1973 год), в парке Чарльза Клора в Тель-Авиве находится скульптура «Женщина на ветру» (1982 год), скульптура «Орел» (2002 год) расположена на причале в Герцлии-Питуах. Последняя на сегодняшний день уличная скульптура «Плавучая база» установлена на набережной Тверии в сентябре 2009 года.

 

***************

 

Сайт музея – http://www.ilanagoormuseum.org/
Страницы музея в фейсбуке – https://www.facebook.com/ilanagoormuseum/?fref=nf
https://www.facebook.com/ilanagoormuseumoldjaffa

Часы работы музея: с воскресенья по пятницу с 10-00 до 16-00, в субботу и в праздники с 10-00 до 18-00, в канун праздников – с 10-00 до 14-00.
Адрес Музея Иланы Гур: Старый Яффо, ул. Мазаль Дагим, 4, тел. 03-6837676.

 

Фотографии предоставлены пресс-отделом Частного музея Иланы Гур в Старом Яффо.