Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Верхнее фото: חבורת “יחדיו” במרפסת קפה אררט, רחוב בן יהודה 9 בתל אביב, 1938. מימין לשמאל: יוכבד בת-מרים, לאה גולדברג, אברהם שלונסקי, ליובה גולדברג, ישראל זמורה ומשה ליפשיץ. Группа «Вместе» на террасе кафе «Арарат», улица Бен-Иегуда, 9 в Тель-Авиве, 1938 год. Справа налево: Йохевед Бат-Мирьям, Лея Гольдберг, Авраам Шлёнский, Люба Гольдберг, Исраэль Змора и Моше Лифшиц. Источник фото  – https://he.wikipedia.org/wiki/יוכבד_בת-מרים

Продолжаем публикации текстов  израильской переводчицы и писательницы  Мири Яниковой об израильских писателях и поэтах.

Йохевед Бат-Мирьям  (יוכבד בת-מרים) родилась в 1901 году в маленьком еврейском местечке в черте оседлости, находящемся сейчас на территории Белоруссии. Ее фамилия при рождении была Железняк. Семья имела хабадские корни.

“Однажды в канун Субботы, – рассказывала она, – я спросила: “Папа, что такое дополнительная душа?” Свет, лежащий на его лице, разгорелся сильнее, и он погладил меня по голове: “Дополнительная душа – означает еще одна душа. Это относится к праведникам”. С тех пор я искала ее за его плечом, но так, чтобы он не заметил”.

Когда ей было десять лет, в качестве приза за то, что она выучила отрывки из ТАНАХа, отец подарил ей книгу стихов Бялика. С тех пор она начала читать стихи, и не только на иврите, но и на своем родном языке – русском. Она читала все, что появлялось в печати: Ахматову, Цветаеву, Лермонтова.

Годы юности она провела в Гомеле. Этот город был тогда своего рода центром ивритской культуры. Здесь жили родные и друзья Бренера. Здесь же в то время обосновались два педагога, продвигавшие “естественное образование на иврите”, то есть обучение “ивриту на иврите” с самого раннего возраста, – Эльханан Гальперин и Ицхак Альтерман, отец Натана Альтермана. В городе процветали десятки ивритских кружков. В одном из них Йохевед встретила Хаима Хазаза, будущего отца своего сына Зузика.

На одной из литературных вечеринок в Гомеле, в возрасте семнадцати лет, она впервые услышала Черниховского. Именно тогда она решила поменять свою фамилию на Бат-Мирьям.

Мирьям — это имя ее матери, и Йохевед Бат-Мирьям — фактически настоящее еврейское имя поэтессы (имя еврея, использующееся при молитвах — это его имя с добавлением имени матери). Но была и другая, истинная причина выбора нового имени. Марьяса Кацнельсон, ее дочь, рассказывала: “Она взяла себе фамилию Бат-Мирьям, потому что видела себя дочерью той самой Мирьям, сестры Моше, первой еврейской поэтессы. Она также говорила мне, что Бялик называл поэтесс “Бнот-Мирьям” – “Дочери пророчицы Мирьям”.

Йохевед Бат-Мирьям училась на педагогических курсах в Харькове и затем продолжила образование в одесском и московском университетах. В 1922 году она впервые публикует свои стихи в журнале «А-Ткуфа».

Она вышла замуж за поэта Шимона а-Боне (Семена Требукова). Семья жила в Ленинграде. Вместе с мужем Йохевед вошла в группу под названием «Берешит», которая в 3 июля 1927 года направила в прокуратуру документ, получивший название «Письмо еврейских писателей». В письме выражался протест против запрета на использование языка иврит: “…Если наш язык по непонятным для нас причинам вреден и контрреволюционен‚ то мы требуем его запрещения законом. Если же национальная политика допускает существование всех языков‚ то мы требуем закона‚ запрещающего его преследование…»

В ответ на это обращение начались аресты членов группы. В архиве сохранилось ее письмо тех дней писателю Залману Вольфовскому:
“Мое имя Йохевед Бат Нахум Железняк. Мне двадцать пять лет. Я родилась в Минской области. У меня есть шестимесячная дочь, которая родилась в Ленинграде. Его зовут Марьяса Бат Шимон Железняк. Я очень, очень прошу сделать все, что возможно, чтобы как можно быстрее выслать мне визу. Моя положение очень плохое, и мне нужно выбраться отсюда”.

Йохевед с дочерью удалось покинуть СССР. Они расстались с Требуковым, и позже тот был арестован и погиб в сталинских лагерях. Она уехала во Францию, к человеку, которого давно любила – Хаиму Хазазу. Некоторое время они жили вместе в Париже. В 1928 году родился их общий сын Нахум (Зузик). Но и эта ее семья распалась.

В 1928 году Йохевед Бат-Мирьям с детьми репатриировалась в Эрец Исраэль. Она поселилась в Тель-Авиве, завела друзей среди поэтов, писателей, редакторов. С поэтессой Рахелью ее сразу же связала крепкая дружба. При первой же их встрече Йохевед произвела огромное впечатление на Рахель – та была потрясена ее личностью и ее библейской внешностью. Это потрясение вылилось в стихотворении Рахели, посвященном «сестре»-поэтессе Йохевед Бат-Мирьям:

Я ей всем сердцем поразилась:
и страсть, и темень в ней,
как будто лишь сейчас явилась
из самых древних дней.

И протянулся мост от сердца
к еврейской той стране,
и память дней тех милосердных
проснулася во мне.

И в том пейзаже осиянном,
где троп я не сочту,
сменила голубым сияньем
я страсть и темноту.

Но не навечно та замена,
она — не до конца,
как странник, встану непременно
у своего крыльца.

И вот стою я пред тобою,
сестра. Поражена
твоею страстью, темнотою
очей голубизна.

Марьяса, дочь Йохевед Бат-Мирьям, рассказывала: «Рахель очень любила маму. Она появлялась по вечерам, забирала нас в повозку, и мы отправлялись гулять. Мы ходили вместе на концерты и в кино. Или Рахель писала нам записки: “Приходите скорее”, и мы приходили. Рахель лежала в постели, белая как простыня. Ей нельзя было разговаривать, и она писала свои ответы на бумаге. Рахель – значительная часть нашего детства».

В 1932 году вышел первый сборник стихов Йохевед Бат-Мирьям под названием «Издалека». Он очень впечатлил Натана Альтермана, который написал о нем статью: “Как из внезапной и сильной бури поэзии, выходишь ты из этой книги. Тебе кажется, будто что-то очень простое и очень мощное буйствовало только что вокруг. Это ощущение вызывают настоящие творения, живые и сильные. Ты говоришь в своем сердце: нет сомнения, что это одно из самых мощных и сильных прикосновений, какие только знала ивритская арфа”.

Вот одно из этих “прикосновений к ивритской арфе” – стихотворение Йохевед Бат-Мирьям из цикла “Земля Израиля”:

Земля Израиля

1.

В эту синь завернувшись, млеешь,
и дремотной скрипкой звучишь,
и рука Господня лелеет
твоих древних раздумий тишь.

Ты несешь на крыльях селенья,
вот пустыни, холмы вдали,
и души моей впечатленья —
это твой многоцветный лик.

Я тебя никогда не познаю,
ты раскрыта — и скрыта ты вновь,
и глаза я свои закрываю,
если прах твой лежит предо мной,

Вдалеке, без вопросов, украдкой
я тихонько стою в стороне.
Так святись, оставаясь загадкой.
Твоя тайна застыла во мне.

2.

Земля, в тебе свет восходит
и в виденьях народа горит,
и несет тоску о свободе
среди мира, того, что сокрыт.

Ты в трепете с ним поднимешь
эту весть бесконечных пространств,
пронесешь в чистоте над ними
в Колеснице, в вселенских горах.

Нахум Хазаз, сын поэтессы, погиб в бою за Иерусалим во время Войны за Независимость. Все стихи Йохевед Бат-Мирьям написаны до 1948 года. После гибели сына она дала зарок поэтического молчания.

Ей казалось, что стихи обладают пророческой силой. Она одна знала, какое именно ее “пророчество” сбылось. И, видимо, боялась “напророчить” что-то вновь…

Ночь и суд

1.

Эти дни, эти дни покоя, —
что за свет несут на лету!
Корабли с золотой кормою
может, знали свободу ту.

Как когда-то вели беседу
на траве, на песке, с фонарем,
для того, чтобы всем поведать
о величии древнем своем.

И поэтому: плод и хлебы
и не узнанное лицо —
этим плачем привязаны к небу
милосердия царским венцом.

2.

Над столе — только плод и хлеб.
Синь в окне и в ней облака.
Я смеюсь от счастья взахлеб,
и печаль моя глубока.

И сияет, в виденье таясь,
в фантастическом свете, во сне,
между ними прочная связь,
что любовь привела ко мне.

Только мне этот хлеб взыскать,
но воды не налью в сосуд,
потому что уже близка
эта ночь — и так близок суд.

Но она не могла бросить поэзию. Стихи приняли облик эпистолярной прозы, и у этой прозы был один-единственный адресат. После запрета самой себе на писание стихов Йохевед начала вести переписку со своей дочерью Марьясой, уехавшей в Америку.

«Она писала все время. Писала по-другому. Прежде всего, письма ко мне, в течение семи лет, каждый день, иногда два раза в день. В них все прорывалось, как будто это были стихи», – рассказывала Марьяса.

До 1948 года Йохевед Бат-Мирьям успела выпустить шесть сборников стихов. В 1963 году вышла ее книга под названием “Стихи”, подытоживающая ее поэтическое творчество. Она умерла 7 января 1980 года.

Мири Яникова.  Источник иллюстраций  – Википедия  https://he.wikipedia.org/wiki/יוכבד_בת-מרים

*********

Мири Яникова родилась в 1958 году Москве. Инженер-математик с дипломом МИИТа по специальности «Прикладная математика». С 1985 года живет в Израиле, с тех пор выступала в роли программиста, издателя, журналиста, переводчика, графика, web-дизайнера, блогера, создателя сайта о своей любимой стране и мамы двоих сыновей. Печаталась в израильской периодике, переводит на русский язык стихи ивритских поэтов-классиков – поэтов серебряного века ивритской поэзии, Хаима Нахмана Бялика, Шауля Черниховского, Рахели, Натана Альтермана, Леи Гольдберг, Ури Цви Гринберга, Зельды, Элишевы, Йохевед Бат-Мирьям, Тирцы Атар. и тексты израильских песен. Пишет рассказы, повести, стихи и эссе.

https://www.facebook.com/miri.yanikova
https://miryanik.wordpress.com/