Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Верхнее фото:  сцена из балета “MOMO” – © Ascaf – предоставлено пресс-службой ансамбля «Бат-Шева». Текст – Маша Хинич

Когда 7 октября началась война, израильский ансамбль «Бат-Шева» объявил, что не будет выезжать за границу, пока… Пока, что кроется за этим «пока» непонятно. Каковы предчувствия, предсказания, какие нити плетут мойры? О неопределенности и зыбкости бытия и рассказается в балет “MOMO”, премьера которого в хореографии Охада Нахарина прошла в декабре 2022 года Ближайшие спектакли “MOMO” можно посмотреть до 29 сентября в центре Сузан Далаль в Тель-Авиве . Билеты – немного – но еще есть – вот по этой ссылке https://batsheva.co.il/he/schedule/?show_id=1944
Обратите внимание, что представления идут два раза в вечер – в 19-00 и 21-00, а в пятницу 27 сентября – в 14:00 и в 16:00.
Сайт ансамбля «Бат-Шева» – https://batsheva.co.il/

Видео: https://www.facebook.com/BatshevaDanceCompany/videos/971044810787332

Я смотрела “MOMO” несколько раз, последний – 5 октября 2023 года, за 2 дня до… Повторю текст,  написанный 6 октября – к нему пока что нечего добавить.

“Мойры – это же мойры” – наконец догадалась я, посмотрев в четвертый раз балет “MOMO” в хореографии Охада Нахарина для его “Бат-Шевы”.
Четверо юношей в сером – то ли греческий хор, то ли нарраторы, а на деле – мойры, богини судьбы, плетущие ткань жизни, рассказов и времени, предстающем в “MOMO”  сетью, из ячеек которой резко вздымаются вверх руки. Точно как совпавшие стрелки: секундная, минутные, часовая – вверх! Слабые руки тех, то сдался на волю мойр. Или жест прощения, или прощания? Вверх – к полночи, к бою часов, к моменту, когда все заканчивается и все начинается.

Любой балет Охада Нахарина вызывает множество ассоциаций. “MOMO” – особенно много, в нем множество деталей, его можно толковать как Книгу перемен – классику китайского конфуцианства. Его – балет – нужно пересматривать и перечитывать, разбираясь в его сплетениях и узорах, в звуках и паузах ,в его рисунке и то совпадающих, то рассыпающихся деталях, в его соло и ансамбле. Понять “MOMO” невозможно, но можно пережить и прожить, прочувствовать, принять или не принять. Для того, чтобы понять, придется посмотреть еще 40 раз. И сказать себе то, что мы знаем и так, но не часто произносим вслух: мы рождаемся и умираем, это неизбежно. Умирание еще большая неизбежность, чем рождение. От рождения до смерти мы идем по сплетенным Мойрами дорожкам, проваливаемся в их сети, выныриваем, общаемся с себе подобными или отвергаем их, слушаем музыку или мыз отказываемся от нее, всматриваемся в судьбы или отворачиваемся..

Так что “MOMO”- это Мойры.
Я увидела, что многие повторяют объяснение, что “MOMO” – это от синдрома MO – Missing Out или звук ОМ наоборот. Вообще это я придумала – просто так, но сети (не мойр) разнесли…
Сам Нахарин утверждает, что Момо – кличка его собаки (точно так же зовут собаку моего сына и наших соседей). “MOMO” – это мойры – не сопротивляйтесь их колдовским чарам, поддайтесь, усните и пробудитесь в полночь.
И в конце каждой сцены, каждого отрывка у каждого исполнителя – поднятая рука, как знак сомнения и защиты, как знак приветствия и прощания, и как знак прощения.

“MOMO” – это балет и философия, мысль и движение в одном кинематографическом кадре, растянувшемся на 70 минут. Это театр и балет с правилами и регламентами, придуманными Охадом Нахариным и существующими сразу на нескольких частотах.
это «мо» и «мо» – «тоже» и «тоже» на японском, это заглавные буквы Missing Out – того состояния, когда вам кажется, что что-то упущено, что все важное и интересное происходит где-то там, но не с вами. Где – может как раз на сцене? Это название легко запомнить на всех языках, и еще – это «Ом» наоборот, слово силы в индуистской и ведийской традициях, сакральный звук, изначальная мантра, вибрация. Еще это и единица измерения электрического сопротивления. И тогда все волшебным способом, как всегда в спектаклях Нахарина, совпадает: все детали, все «мо» и «ом» его балетного и музыкального калейдоскопа смыкаются в задуманной им картине, в которой есть элементы импровизации, точность, нежность, воображение, страсть, эмоции, любовь, рыдания, дерзость, мантры и электричество, вибрации и сила, сакральная невозможность всего и истинная возможность всего, есть страдания и выход их них. Есть хаос и есть свет.
«Хаос – лучший способ выйти к свету, – объясняет Охад Нахарин. – Все начинает с хаоса. Хаос проявляет чувства и поступки, обостряет вектор движения, становится интегральной частью танца, делая его чётче и ярче. Через хаос проще проявить свои намерения, сложнее скрыть настроение. Структура и нарратив танца проявляются через хаос, как и свойства группы и личности. Хаос рассеивает внимание, а разглядывание калейдоскопа его заостряет».

В хаосе и в калейдоскопе внимание и концентрация одновременно расходятся в общей круговерти и заостряются на деталях; зрителям приходится менять угол зрения, прикасаться к чему-то, успевать за всем и быть сопричастными. Хочется следить за всем, что происходит на сцене – в каждой группе, в каждом дуэте, в каждом ряду у задника и у рампы, в каждой сцене – будь она отрепетирована сотни раз или будь она отрывком-импровизацией. В «MOMO» таких сцен – импровизаций несколько: и потому, что так задумано, и потому, что создавался этот балет вместе с танцовщиками и их интерпретациями хаоса и «ом», и «тоже – «мо», и вместе с Ариэлем Коэном – музыкантом, генератором идей, бывшим танцовщиком «Бат-Шевы», не в первый раз сотрудничающим с Охадом Нахариным
“MOMO” – как и любой балет Нахарина – это лаборатория танца и движения, исследование структуры хореографии. Это две части – действие одной из них происходит в замкнутом пространстве, в подсознании с его внутренними установками, осознанием внутреннего «я», а действие другой посвящено связи с залом, с тем, что происходит снаружи. Интроверты и экстраверты? Увидим и осознаем…
“MOMO” – это не просто лаборатория с ее набором инструментов, это и игровая площадка. На площадке – 19 танцоров, 4 из них присутствует на ней постоянно, вышивая свои инициалы на фоне. Движение – нить, пространство – шёлк. Остальные танцоры поделены на два каста, две группы. Каждый вечер поочередно выступает каждая из двух групп. А те четверо – как постоянная ось, на которую нанизаны движения, рисунок танца и музыка. Хотя все начиналось в полной тишине. Сначала пришла идея движения для «четверки», потом к ней была подобрана музыка, хореография, речитатив.

Музыка – американской певицы, исполнительницы и композитора Лори Андерсон и Kronos Quartet из Сан-Франциско – одного из ведущих мировых ансамблей в области новой классической музыки. Точнее – с их общего меланхолично-философского альбома «Landfall – Laurie Anderson and Kronos Quartet» 2018 года, альбома элегического цикла песен, который показывает, насколько человеческая память может быть сильнее трагедии. И еще музыка – это «Metamorphosis II» Филипа Гласса и Madre Acapella в исполнении Arca – Алехандры Герси, известная под сценическим псевдонимом Arca, — венесуэльской певицы и автора песен. С тех пор как в 2012 году она прорвалась на сцену со своими EP Stretch 1 и Stretch 2, она создала беспрецедентное количество работ, опираясь на клубную музыку, экспериментальный шум и традицию баллад Венесуэлы, выходя за рамки музыки и охватывая перформанс, визуальное искусство и технологии. Она расширила звуковые границы современной музыки и помогла определить звучание своей эпохи.
У “MOMO” две души – одна словно извлеченная из глубин земли – душа, которая символизирует архетипы и мифы сплоченной и грубой мужественности (вот вам и четверо брутальных танцовщиков), а другая находится в постоянном поиске индивидуальной ДНК. Одна душа – это самостоятельная, ни от чего не зависящая сила гравитации, а другая состоит из тел, которые движутся по законам гравитации – удаляясь, притягиваясь, высвобождая место для мягкости и разрядки..
«”MOMO”  – это страсть в круговороте красоты и глубокой печали. Отречение превращается в преданность, в поиски выхода, в код движения с его ошибками, путаницей, замиранием и новым ходом, в мир трогательный и игривый. Это фотографии с рваными краями, паузы, язык, технологии, умение замереть и умение притвориться претворяясь, это музыка пространства, одиссея абсолютного настоящего.
Соавторы: танцоры труппы и Ариэль Коэн / художник по свету: Ави Йона Буэнэ (Бэмби) / сценография и реквизит: Гади Цахор / дизайн костюмов: Эри Накамура / помощь в сопровождении танцоров: Юла Голд / музыкальный дизайн и монтаж: Максим Варат /
Музыка: Лори Андерсон и Kronos Quartet из альбома Landfall / “Metamorphosis II” Филипа Гласса / Madre Acapella от Arca.