“Необыкновенные приключения Ямба и Хорея” – название последнего диска санкт-петербургской группы “Альтависта”, концерты которой пройдут в Израиле в конце октября и начале ноября. Как не послушать песни такого альбома, а послушав – как не почитать стихи? Послушали, почитали и пересказываем – то есть перепечатываем с удовольствием всё, что прислали организаторы концерта “Альтависта” в Израиле (Все фото – Ирина Богатырева).
Все вопросы адресуйте вот сюда, или сюда в группу “Альтависта” в Израиле, или сюда на страницу мероприятия, где четко рассказано все по датам, часам и городам.
А вот сайт группы – http://altavistamusic.ru/about.html
Фото: Ирина Богатырева
АЛЬТАВИСТА – группа из Санкт-Петербурга, которая проделала значительный путь не только географически, переехав из Барнаула в город на Неве, но и музыкально – от язвительного бытового рок-н-ролла до ироничных песен интеллигентных романтиков.
В своём звучании АЛЬТАВИСТА ориентируется на западную гитарную музыку, адаптируя под себя наследие ритм-н-блюза, хард-рока и брит-попа. От отечественных рок-классиков ребята унаследовали веру в силу слов.
Группа активно гастролирует – у нее за плечами уже несколько масштабных туров по России и Европе. АЛЬТАВИСТА принимала участие в многочисленных фестивалях: “Старый новый рок” (Екатеринбург), “Мир без наркотиков” (Санкт-Петербург), “Окна открой” (Санкт-Петербург), “Живой” (Санкт-Петербург), а также делила сцену с такими легендами русского рока как “ДДТ”, “Пикник”, “Алиса”, “Разные люди”, “Калинов мост”.
У группы есть собственная аудитория, которая неуклонно растет, что заметно как по соц. сетям, так и по количеству приходящих на концерты поклонников, воодушевленных творчеством рок-квартета. Между тем АЛЬТАВИСТА завоевала не только любовь публики в разных городах России, но и признание мэтров отечественного рока, как то Сергей «Чиж» Чиграков («ЧИЖ & Co») и Александр Чернецкий («РАЗНЫЕ ЛЮДИ»). Первый принял участие в записи трека «Всё решат деньги» (альбом «Косметика», 2011 г.), а второй снялся в клипе на песню «Мой дед был шофёром» (2012 г.). Группа была также высоко оценена Алексеем Романовым (“Воскресение”). В 2013 г. АЛЬТАВИСТА выступает в Москве в 2-х часовом прямом эфире на волнах радиостанции «НАШЕ РАДИО» в программе «ЖИВЫЕ» Семёна Чайки.
За свой творческий путь группа выпустила 5 студийных альбомов. Презентация 6-ого по счету альбома, одно название которого может заинтриговать любого, состоится в России в ноябре этого года. Израильским же слушателям посчастливится услышать новоиспеченный альбом “Необыкновенные приключения Ямба и Хорея” (2016) первыми!
Ждем вас на концерте рок-квартета «АЛЬТАВИСТА» (Санкт-Петербург) в Израиле!
Дискография:
- “Руками не трогать” (2008)
2. “Косметика” (2010)
3. “Ю кен би фри” (2012)
4. “Ламповый джин” (2013)
EP”Произведения” (2014) сингл
5. “Интим” (2015)
6. “Необыкновенные приключения Ямба и Хорея” (2016)
Состав:
Александр Лямкин – вокал, гитара;
Юрий Синицкий – гитара, вокал;
Егор Убель – бас, вокал;
Олег Ерошенко – барабаны.
Ниже – тексты: и прозаический про Ямба и Хорея, и замечательные стихи Александра Лямкина. Почитайте….
ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ ЯМБА И ХОРЕЯ
– Бывают дни, бывают ночи, и только мы живём вне них, – обречённо, но с некоторым пафосом произнёс Ямб и опрокинул в раскрытый слог содержимое консервной банки из-под слабосолёной лирики.
– Может, прав ты, но Создатель все же думает об нас, – оптимистично смаканул стопами пятой перегонки Хорей и закусил хрустящей, недавно сорванной с грядки метрикой.
– А, может, взять, забить на это всё, и с головой в реальность окунуться, – наконец-то закрепил свои рассуждения Ямб и нетвёрдым шагом вышел из прокуренной забегаловки.
– Ты мне брат, но я б остановился, – назидательно крикнул в след Хорей, но выбежал во след Ямбу, с одной стороны, ощущая, что они опять нарвутся на неприятности, а, с другой, – предвкушая сладкое чувство приключений… на свой двухсложный метр.
На ближайшем углу карман Ямба оттопырился амфорой, Хорей набил трубку постмодернизмом и сладко задымил, погружаясь в экзистенцию. Братья прошли вдоль набережной Бродского на острове, куда тот спешно прибежал умирать из инопланетной Венеции, свернули в переулок Рыжего, кишащий деклассированными элементами, и вышли, наконец на аллею Пушкина, где над дубами порхали визгливые интрижки.
– Наша цель – порвать оковы мира, воплотиться в слово и сгореть! – обозначил планы на ближайшее будущее вечно пафосный, но слегка устаревший во взглядах Хорей, догоняя братца, который шёл, не смотря под ноги, уставившись на интрижек.
Ямб шоркал ногами и думал: «Сгореть легко, но было бы чему. Когда горит бездарное словцо, Создателю прохладно самому… Всё это забывается, как сон».
За аллеей Пушкина простиралась роща Есенина, сплошь в белых берёзках, которую отделяло от большого мира шоссе Майка. Ездить здесь было небезопасно – посреди дороги вечно сидели выпившие амфибрахии. Ямб и Хорей встали у обочины и вытянули руки с задранным вверх большим пальцем – типа, денег нет, вези бесплатно. Ямб всё кирял из амфоры пьянящие душу метры, а Хорей отрывался от реальности, вдыхая постмодернизм.
– Это ещё чё за потебня? – осматривая братьев хмуро сострил Дактиль, притормозив у обочины свой драндулет-пикап. – Ехать куда вам, утырки беспечные?
– Куда твой путь, туда и нам дорога, – сощурившись от закатного солнца декламировал Ямб.
Создатель погрузился в сон, кругом стало темно, лишь фары пикапа освещали протянувшееся вдоль полей Афанасия Фета шоссе. Иногда оно пересекало железнодорожные пути Александра Блока, по которым нет-нет, да пролетали на огромной скорости поезда Саши Башлачёва. Инфантильные размеры, помешивая что-то в стаканах, смотрели в окна на полустанки Николая Рубцова, лишь изредка наблюдая, как стремится к бесконечности падающая звезда Иммануила Канта.
Захмелевшие Ямб и Хорей мирно посапывали, ожидая, когда уже Создатель откроет выход из этого замкнутого пространства, чтобы покинуть этот мир надоевшей метрики и позволить сгореть, освободив место новым размерам.
– Вот и приехали, вечные странники, – спародировав неизвестного кого, произнёс Дактиль, высаживая братьев возле прибрежного населённого пункта. Ямб и Хорей, продирая глаза, миновали мотель «Айвазовский». Хорей высыпал в трубку оставшуюся крошку постмодернизма, а Ямб заскочил в бар «Уинстен Оден» и вышел оттуда совершенно довольный, откручивая крышку с бутылки купажированного виски «Эдгар По».
Дорога вела вниз, к морю. Шум волн перемежался с криком рифм, которые в столь раннее утро были какими-то нелепыми и неуместными.
– Был когда-то я парень со светлой душой, но Создатель меня позабыл, – напевал про себя местный бездомный Анапест, ворочаясь на прибрежных камнях. Желание отдать Создателю душу было нестерпимым вот уже много лет, но старик так и мучился на берегу вот уже лет сто, приговаривая чуть слышно: «Если Ты меня больше не вспомнишь, если я не сгорю никогда, буду жить здесь, у каменоломни, и трёхсложно гадать на года».
Ямб и Хорей молча сели на гальку и стали ждать, когда проснётся Создатель. Правда, по утрам у Него всё равно ничего не получалось. Ямб представлял сейчас эту картину: Создатель просыпается на съемной квартире, рядом с ним, под смятой простынёй лежит совершенно нагая пятикурсница филологического факультета, которая только вчера под напором Его строф отказалась от принципа: «Я не такая!» Он пойдёт в душ, срыгнёт пару раз, умоет лицо, наденет трусы, футболку и джинсы, натянет на ноги кеды с неразвязанными с вечера шнурками и пойдёт в ближайший магазин, находящийся в подвале соседнего дома. Там Он купит на скопленную в карманах мелочь три бутылки светлого пива и вернётся домой. Пятикурсница к тому времени уже наденет трусики и Его футболку, усядется в кресло и будет нагло, но, в то же временем, с тоскливой надеждой смотреть на Него, пытаясь поймать вчерашний взгляд, но… безуспешно. Он скажет ей, мол, хочешь оставайся, хочешь – иди, а я буду работать. Она придумает, что у неё какие-то неотложные дела и уйдёт домой. Он вручит ей ключи. Дома она немного поплачет, а вечером позвонит ему. А он скажет: «Приходи!» И она придёт.
А пока он будет пытаться собрать мысли в кучу и родить наконец-то что-либо, чтобы освободить эти населившие его голову ямбы, хореи, амфибрахии…
«Пускай сегодня у тебя срастётся и ритм, и рифма, душа и ум…» – с надеждой подумал Ямб.
И был полдень, и светило осеннее солнце, и Ямба склонял к земле символизм, а Хорея – постмодернизм, а Создатель купил правильного пива и у него, что называется, попёрло. Строки рождались одна за одной, освобождая братьев из этого суетливого мирка. Они вырывались наружу, взрываясь ослепительным фонтаном слов, освещая округу на много световых лет вокруг, и сгорали в сладострастной агонии. Они пригодились. Не зря они вели это никчёмное существование, обрастая неопределёнными смыслами и формами, чтобы наконец сгореть в экстазе собственной нужности.
Когда пятикурсница открыла двери, Он спал. На столике возле работающего компьютера, на экране которого было открыто бесчисленное количество «гугловских» вкладок, лежал ворох бумаг. На одной из них она прочла: «С поэтом не случится ничего, на самом деле…»
***************
Равнодушие в голосе, непомерность фантазии
Я дышу небом Азии с дождливым привкусом домысла
Сносит крыши соломенные,
Наверное, -удел времени;
Давно уж железобетонные
Конструкции умостроения…
Чуть-чуть изменились правила
И степени сразу выросли;
На все уже где-то ставили,
Курили разные примеси
И трахались у дороги…
На днях в Интернете видел
Как один истекал кровью,
А другой снимал видео…
После этого только омут
Или в поезд на пять дней пути
Решения выносят судьи,
Диагноз ставят врачи
Остальные, как бы, не в теме
Как говорит мой друг – далеко
От контактов в этой системе,
Как прокисшее молоко…
Я на дне…занимаюсь абсурдом,
Строю из слов города
Время рвет струны, переставляет буквы:
Товарищи, господа!
В итоге все идем к одному,
Но через разные двери:
Кто-то утром бегает кросс,
Кто-то вечером курит в постели
Рифмовать бы ветер и небо
И прожить отведенные сто,
Чтоб единственным воспоминанием –
Понимание и ремесло!
В двадцать лет
Смерть – это красивое слово,
Удачная метафора для скучного периода жизни
Повисли незаписанные мысли,
Раскисли направления дорог –
Осенние стремления природы!
И ты боролся с этим так как мог
Представить трудно,
Что в этом был
Хотя бы незначительный, но толк…
Неглаженные джинсы надевая,
Гоняя точкой взгляда все вокруг,
В прихожей, не закуривая, – стоя
Лишь выключатель обездвиживает ток
Выходишь в дождь,
Но по привычке забываешь…в шкафу…
По тысяче причин
Никем не даренный тебе красивый зонт…
Что-то заводит пружину,
Не даёт остановиться:
Представление рождает время,
Весна призывает влюбиться!
Появляются какие-то люди,
Жидкость течёт между вами
И ты чувствуешь себя контролёром,
Контролёра гладя руками!
Судороги возмущения
В коробке асфальта и быта
И вот ищешь онлайн-спасенья,
Риторичного алко-ответа…
Рифмуя какие-то строчки
Понимаешь, что это работа,
Но, при условии, что это всё что можешь,
Оставляешь хотя бы что-то!
И это что-то заводит снова
И схема дальше весьма очевидна
Возможно, это чья-то забота,
Чтоб мы раньше сроков не уходили!
Открыл окно, смотрю на пестрые березы,
А в голове лишь блюзы, грезы да представлений сладкий дым;
Последствие самогипноза, так характерное для тех,
Кто жил сквозь будни, бросил пить, кому случилась пара строчек…
Чуть не в себе, а может очень, он не сдержался к выходным
И арифметика числа бессильна перед сменой суток,
И хорошо, если бы тут так избавлялись от морщин,
Учились у детей улыбкам, число бы ставили в открытке,
Поздравив и благословив!
Но как-то чаще для себя, мы как старуха перед смертью
Все копим беспричинно хлам, все изгаляемся в ответах,
В квартирах проживаем лето:
Вдох-выдох, кофе-сигарета и непременно по делам
Морали нет, есть поиски себя
До времени бессмысленные как бы,
Ну а гармония природы стадна и мы бредем в асфальтовых лугах,
Глотая воздух бавленный бензином, рисуя каждый сам свою картину
За приоткрытым сквозняком окном…
Березы, блюзы!
Чтобы остался хоть какой-то смысл
Я допишу все как-нибудь потом!
___________________________
Recommended for you
Leave a Reply
Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.
