Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Фото – © Лев Гельфанд

«Вишневый сад» – чеховский шедевр о семье, теряющей родовой дом – сочетает в себе скорбь по уходящему прошлому и надежду на будущее. «Вишневый сад» с года премьеры во МХАТе – с 1904-го, за 120 лет, прошедшие с момента первого представления, претерпел широкий спектр противоречивых интерпретаций: трагическую и комическую, натуралистическую и символическую, реакционную и радикальную, модерновую и авангардную, став знаковым спектаклем современного театра. Разные режиссеры, эпохи и культуры заново изобретают пронзительную чеховскую комедию неудач и надежд. Изобретение Михаила Кайта и его «Белого театра» удалось в полную меру, став удивительно прочувственным спектаклем, энергичным и глубоким, мучительным и душераздирающим.

Фирс – альтер-эго автора-рассказчика в этом спектакле – появляется в самом конце, в финале – брошенный, забытый, в нелепой маске. У него нет своего лица – зачем? Его же забыли… Все забывается и уходит. Так и Фирс: произносит свой монолог, своё «жизнь-то прошла, словно и не жил» и уходит. Но пьесы Чехова не уходят – не забываются, не сходят со сцен, анализируются, интерпретируются, ставятся вновь. В «Белом театре» режиссер Михаил Кайт воплотил свое осознание Чехова, поставив спектакль-элегию «Последняя пьеса Антона Павловича» – «Вишневый сад», но не только «Вишневый сад» вплетен в текст, но и цитаты из дневников и писем, отсылки к другим пьесам и реплики из них, жизнеописание Антона Павловича – колкого, нервного, раздраженного, пишущего свою последнюю пьесу – комедию, фарс, пьесу об уходе, одиночестве, старости, изменениях и о том, что к изменениям никто и никогда не готов, что бы там не говорили, как бы не уверяли, как бы не хотели, не желали, не страдали, не рыдали. Последняя пьеса, акценты которой в «Белом театре» расставлены вдоль мелодии стука ложечек по банкам с вишневым вареньем.

Этот спектакль – еще и школа актёрской игры. Восемь актёров – все русскоязычные: четверо – старожилы Израиля, четверо недавно прибывшие (год-два в стране) играют Чехова на иврите. Играют потрясающе. Без акцента во всех смыслах слова. Миша Кайт в одном из интервью обмолвился, что возможно, этот спектакль будет представлен и на русском языке. И если так, то это будет совсем другой спектакль. Чехов на иврите, на мой взгляд, воспринимается чище, точнее, лаконичнее. При том, что «Последняя пьеса Антона Павловича» в «Белом Театре» – это еще и анализ чеховского текста, и анализ того, как можно претворить текст на сцене и, конечно, это потрясающая актерская игра, когда актёры показывают куда больше, чем могут, ныряя в глубины слов, звуков, намеков, эмоций, настроений, чувств. Репетиции шли более полугода и за это время текст стал жизнью.

Чехов – потрясающий рассказчик, а «Вишнёвый сад» – это рассказ про себя и для себя, взгляд на свою жизнь для самого себя, попытка объяснить, что было, что было неправильно, что было вообще и зачем всё это было нужно и как продолжать? Хотя продолжения уже не было. Спектакль Михаила Кайта балансирует между отстранённостью и вовлеченностью, между причудливостью и сочувствием, состраданием и резкостью, предприимчивостью и артистизмом. И здесь – это не фарс, и не комедия, не пародия и не романтика, а эксперимент с чувствами, с реальными страданиями сплетенной из слов и размышлений реальности, с желанием жить, цепляясь за привычки и одновременно не бояться будущего – оно ведь неизвестно. А то, что известно, то можно не замечать, не замечать, не замечать, не замечать – до поры до времени. Неспособность человека меняться – фундаментальна.

«Чайка», «Дядя Ваня», «Три сестры» и «Вишнёвый сад» – величайшие пьесы, тем интереснее попытка объединить раздумья о них. «Я хотел честно и откровенно сказать людям: посмотрите на себя…Посмотрите, как вы живете?! Когда люди это поймут, они создадут себе другую, лучшую жизнь» – писал Чехов, чьи пьесы часто рассматриваются как метафора социальных изменений. Персонажи «Вишнёвого сада» во главе с Раневской – инфантильной женщиной из тех, что решили не взрослеть, легко узнаваемы, каждый может отождествить себя – пусть не полностью, пусть не конкретно, пусть частично с кем-то, или с какими-то чертами кого-либо. Исключительные наблюдательность и честность Чехова позволили ему создать легко узнаваемых персонажей в этой абсурдной драме – а абсурд в «Белом театре» в почете, проявляясь в «Последней пьесе Антона Павловича» в  банках – их сотни –  с вареньем, в мчащемся по краю стола поезде, в деталях и в аксессуарах, в свете и хаосе, и в том, что никто из персонажей не готов сказать правду – ни себе, ни о себе. Но когда это происходит – тогда взрыв, тогда полет и падение. И хотя герои и их проблемы могут показаться именно абсурдными, отстраниться  от персонажей невозможно.
Мы – смертные – такие дураки. Мы – зрители – все равно будем жалеть, сочувствовать, восхищаться грандиозностью планов и неспособностью к действию, ждать предсказуемого неизбежного. Сюрпризов нет, хотя будущее непонятно. Никто из героев не сочетает в себе качества, необходимые для осмысленной жизни, но каждый герой обладает такими качествами, которые позволяют ему жить так, чтобы оставаться самим собой.

«Жизнь-то прошла, словно и не жил» – жизнь идёт такой, какой она должна быть у этих героев в этой пьесе в этом спектакле. И еще: в этом спектакле нет самовара, как нет и других примет-символов русской жизни. Да и зачем – сама пьеса стала символом жестокой трагедии и сострадательной комедии и, как известно, кроме денег ничто не выявляет наши комические недостатки, так как любовь. А любовью здесь наполнена каждая сцена.
«Надоел ты, дед. Хоть бы ты поскорее подох» – говорит в пьесе молодой слуга Яша старому Фирсу (в спектакле этой сцены нет). Это не вопрос – это предложение. Жестокое предложение в абсурдной комедии, героев которой раздирают могущественные силы, глубоко укоренившиеся в истории и в обществе, в котором они живут. И в котором живем мы, и хотим жить и любить, несмотря на то, что старость и одиночество поджидают всех… Нет, не всех – потому что жизнь сегодня такая, что мы уже не знаем, что там, за поворотом – Чехов, сад, война, абсурд или любовь. Мы продолжаем играть в жизнь, актеры продолжают играть в театр, режиссеры играют в драматургию. В «Последней пьесе» в «Белом театре» все это совпадает.

Спектакль будет повторен 14 и 15 июня 2024 года.

*****

Независимый Мультикультурный Театральный Проект – «Белый театр» (התיאטרון הלבן)
«Последняя пьеса Антона Павловича».
Спектакли: 14 и 15 июня 2024 года. Начало – в 20:00
Все спектакли идут на иврите (без перевода на русский язык)
Спектакли пройдут в зале «Театрон а-Ханут» в Тель-Авиве.

Информация и заказ билетов:
https://www.hanut31.co.il/events/hmhzh-hhrwn-sl-ntwn-zkwb-2024-06-14-20-00
https://www.hanut31.co.il/events/hmhzh-hhrwn-sl-ntwn-zkwb-2024-06-15-20-00
Страница «Белого театра» в фейсбуке –
https://www.facebook.com/Teatron.Lavan
Страница мероприятия – https://www.facebook.com/events/3566996080297157/3566996083630490

Маша Хинич. Все фото – © Лев Гельфанд