Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Верхнее фото: Ido-Tadmor and Alicia Navas Otero – INFAUST. Barbara Cerri © – photographer

Интервью в преддверии гастролей в Израиле балетной труппы из Италии imPerfect с балетом inFaust. Авторский вариант. Первоначально опубликовано в приложении “Нон-Стоп” к газете “Вести”  25 мая 2017 года. 

 

 Однако есть ли что милей на свете 
Чем уноситься в дух былых столетий 
И умозаключать из их работ, 
Как далеко шагнули мы вперед? 

Гёте. «Фауст»

 

Пролог

Трагедия «Фауст» начинается с не имеющего отношения к основному сюжету спора между директором театра и поэтом о том, как надо писать пьесу. В этом споре директор разъясняет поэту, что зритель груб, бестолков и не имеет собственного мнения, предпочитая судить о произведении с чужих слов. Да и не всегда его интересует искусство – некоторые приходят на представление лишь для того, чтобы щегольнуть своим нарядом. Таким образом, пытаться создать великое произведение не имеет смысла, поскольку зритель в массе своей не в состоянии его оценить. Вместо этого следует свалить в кучу всё, что попадётся под руку, а так как зритель всё равно не оценит обилия мысли – удивить его отсутствием связи в изложении.

Изменились ли отношение к зрелищу со времен Гёте? Что определяет качество спектакля и где грань между популярностью и элитарностью? Хореограф и танцор Идо Тадмор отвечает Маше Хинич на эти и другие вопросы

 

– Идо! Добрый день! Вы, как Фигаро, и там и тут одновременно, став представителем современной итальянской хореографии в Италии. По крайней мере, такое складывается впечатление, поскольку вы инициировали постановку балета «Пиаф» в Израильском балете, пригласив для этого из Италии хореографа Мауро Астольфи, и по вашей же инициативе в начале июня итальянская труппа imPerfect из Пизы покажет в Тель-Авиве балет inFaust, в котором вы танцуете главную партию – самого Фауста – в хореографии Вальтера Маттеини. Как все сложилось таким образом?
– С Италией у всех свои отношения. Обычно любовные… Что же касается нынешних гастролей балета inFaust, то все началось с моего знакомства с хореографом Вальтером Маттеини 4 года назад, когда я был консультантом  балетной программы фестиваля «Авив» в Ришон ле-Ционе (кстати, в этом году именно на фестивале «Авив» проходит премьера  «Пиаф» Мауро Астольфи). Тогда Маттеини и его труппа впервые были приглашены в Израиль с необычной постановкой «Дневник Анны Франк». Решиться было непросто, но мы сделали это, и гастроли прошли с большим успехом.

 – Сама тема балета была причиной успеха?
– Не только тема, но и то, что в балете, как в любом искусстве, необходимо быть смелым, дерзким, новатором. Меня прельстило то, что Маттеини не побоялся экспериментов со сценическим движением. О профессионализме исполнения уже и не говорю. Это был высший уровень! И, конечно, на меня лично, произвело глубокое впечатление, что хореограф – итальянец по происхождению, католик, не имеющий никакой связи с иудаизмом, выбрал для постановки такую сложную тему как «Дневник Анны Франк». Он претворил эту историю на сцене очень точно, без излишней патетики и без излишнего драматизма, подчеркнув выразительностью движения силу влияния этой истории. Маттеини показал все прямо и точно, передав трагедию того времени.
Во время первого визита imPerfect в Израиль мы сдружились с Маттеини, обнаружив в нашем творчестве немало общего, и я пригласил Вальтера на свой сольный вечер, на балетный реситаль в Центре Сузан Далаль. А дальше история проста – ему понравилось, как я танцую, и год назад я был приглашен исполнить главную роль в «Фаусте».

– Вы были польщены?
– Естественно. Несмотря на долгие годы сценической карьеры, каждый раз тебя оценивают заново. В мае прошлого года я был в Пизе в Teatro Verdi на премьере inFaust. Это была прекрасная, впечатляющая премьера, но без того Фауста, которого я представлял себе. Выяснилось, что ведущий солист труппы недавно покинул imPerfect, и Вальтер Маттеини  «держал» партию Фауста для меня. Конечно, я немедленно согласился ее исполнить, и начались полеты в Пизу на репетиции: партию перекроили, переделали, добавили сольные отрывки и дуэты.

– Сколько времени заняло «подогнать» партию под вас, под ваш характер? Разучить новый балет?
– Технически – несколько дней, а практически – так, чтобы роль вошла в души, стала частью меня – около полугода репетиций. Мы немало спорили с Маттеини, многому он придал другую окраску, иначе расставил акценты. Партия Фауста стала выглядеть иначе. Премьера обновленного балета прошла в Риме в апреле. Именно в своем римском варианте inFaust будет показан в Тель-Авиве в первых числах июня.

 – Ваша роль в этом балете очень интенсивна…
– Чрезвычайно! Балет длится час и 20 минут, я на сцене – час пятнадцать. Это огромная нагрузка. Партия Фауста сложна и глубока. С одной стороны она требует физического напряжения. С другой – драматического мастерства. Я бы даже назвал этот балет спектаклем – для его исполнения необходима актерская игра, эмоциональное взаимодействие с другими танцорами труппы, профессионализм которых полностью соответствует названию imPerfect.

Эта работа по мотивам поэмы Гете предлагает зрителям путешествие в темные переулки человеческой души. Фауст в последние дни своей жизни – постаревший, уставший – оглядывается назад, на свое прошлое, на любовные связи, приключения, на отношения с Вагнером и Маргаритой. Маттеини превратил Мефистофеля в двойное существо – мужчину и женщину, ввел в балет Сатану – как олицетворение зла, плетущего паутину судьбы. В inFaust есть борьба, страсть, тоска, любовь, угасание, путешествие в поисках судьбы…
– Ваша партнерша в этом балете – жена Вальтера Маттеини, бельгийская балерина Ина Брёйек.
– И это мне очень помогло, так как Брёйек принимала участие в работе над хореографией inFaust, так что я оказался в буквальном смысле в надежных руках. Сейчас мы вновь проводим интенсивные репетиции в Пизе и уже оттуда в июне я вместе с труппой прилечу в Тель-Авив. После тель-авивских гастролей у нас уже есть приглашения в США и в Европу.

– Вы взяли на себе немалую ответственность, убедив организаторов гастролей вновь пригласить imPerfect в Израиль.
– Это было довольно просто – после визита imPerfect в Израиль 4 года назад остались только позитивные впечатления. А тот факт, что труппа пригласила исполнить главную роль израильского танцовщика, только прибавило интереса.

 – Не только израильского танцовщика, но и израильского художника. Ведь в этом балете на сцене присутствует художник, создающий в real–time рисованную хронику событий, превращающуюся в часть сценического оформления. В Италии этим художником был Паоло Черви Кервицер, неожиданно заболевший, и потому в Тель-Авиве его заменит израильский художник Базука Джо.

– Именно так, и сразу скажу – это совсем не тот Базука Джо, что на жевательной резинке, как многие почему-то представляют!

 

 – Тем не менее, имя Базуки Джо в основном ассоциируется с комиксами… Сложно представить его иллюстратором поэтической трагедии, философской драмой для чтения, как определял свою поэму сам Гёте.

– Немногие знакомы со всеми сторонами дарования Базуки Джо. К тому же он не создает на сцене иллюстрации к академическому изданию поэмы, а делает красочные эмоциональные зарисовки образов и характеров балета. Базука Джо – драматический, глубокий и сильный художник, чрезвычайно экспансивный. Он прославился в области поп-арта,  сочетает экспрессию поп-арта и яркость образов, прекрасно владея цветом. В какой-момент мой Фауст начинает походить на его рисунки. Базука Джо прекрасно владеет цветом, а цвет, равно как и свет – важные составляющие хореографии этой постановки.

– Недавно в Тель-Авивской Опере звучал «Фауст» Шарля Гуно. Опера, как и сама трагедия – непроста для восприятия. Сама поэма прихотлива по своим ритмам и мелодике. (Гёте работал над замыслом о Фаусте на протяжении 60 лет своей жизни. Первая часть была закончена в 1806 году, опубликована через два года и несколько раз пересматривалась Гёте при переизданиях.  Над второй частью Гёте трудился в преклонные годы; она увидела свет уже после его смерти, в 1832 году. В 1886 году был обнаружен текст «Прафауста» (Urfaust), сочинённого Гёте в молодости, в 1772—1775 гг.). Балетное воспроизведение «Фауста» должно быть более легким, праздничным, простым? Балет – это все еще развлечение или..?

– Сегодня балет уже не развлечение, а полноценный сценический вид драматического искусства и движения. При этом я не согласен с тем, что балет в последнее время обращается к более элитарной публике. Все-таки балет более широкое искусство. Кстати, Маттеини не использовал музыку Гуно, а создал разностилевой коллаж из произведений Арво Пярта, Филиппа Гласса, Макса Рихтера, Эцио Боссо, Джузеппе Верди.

Сам же либретто – это не буквальное прочтение «Фауста», а балетный рассказ об образе Фауста в новом мире, рассказ о выборе между прошлым и будущем, о продаже души – это может произойти в любое время с каждым из нас. Это эмоциональнейший балет, прибавьте к этому еще и профессионализм труппы imPerfect и харизму Базуки Джо. Этот спектакль – не тяжелая драма, но и не легкое развлечение. Это будет очень любопытный балетный вечер и что важно – сильно отличающийся от того, что привычно израильским любителям балета.

 

– Готова ли израильская публика к таким неожиданностям?
– Да – благодаря тому, что происходит в сфере современного балета в Израиле, спектаклям в Центре Сузан Далаль и в Тель-Авивской Опере, где выступают интереснейшие группы. Я вижу, как изменились предпочтения зрителей за последнее десятилетие, и насколько стали популярны балеты в синтезе с другими искусствами – с живописью, с видео, дизайном, модой. Все вместе, как и в inFaust – безусловное сценическое переживание, эмоции и долгие размышления и после спектаклей.

 

 – В последнее время вы сочетаете творческую работу и организационную.

– И делаю это с большим удовольствием. Новые связи позволяют затевать новые проекты, дают дополнительные источники вдохновения. Недавно я получил звание профессора в калифорнийском Chapman University, читаю лекции во многих университетах. Сегодня человек искусства не замыкается в раковине – он в состоянии разнообразить творческую жизнь и это всем нам идет на пользу. Каждая поездка, каждая новая встреча дает так много – так что не стоит отказываться ни от одной из сторон деятельности.

 

INFAUST. Тель-Авивская опера имени Шломо Лахата

Продолжительность – 75 мин
Концепция и хореография: Вальтер Маттеини – Ина Брёйек
Костюмы и сценография: Ина Брёйек
Художник по свету: Бруно Чиулли
Музыка: Арво Пярт, Филип Гласс, Макс Рихтер, Эцио Боссо, Джузеппе Верди

Тель-Авив.
Четверг, 1 июня 2017 года, 20:00
Пятница,2 июня 2017 года, 13:00
Суббота, 3 июня 2017 года, 20:00
Заказ билетов в кассе «Браво» – http://bestbravo.co.il/announce/55500

Или на сайте Тель-Авивской Оперы http://www.israel-opera.co.il/?CategoryID=955&ArticleID=4241
Линк на видео: https://www.youtube.com/watch?v=kHL_b5Zp3cA

 

Интервью взяла Маша Хинич. Фотографии (© Barbara Cerri) предоставлены Идо Тадмором из его личного архива.

 

И не откажу себе в удовольствии обратиться к первоисточнику (в переводе Бориса Пастернака)

Вагнер 

Однако есть ли что милей на свете
Чем уноситься в дух былых столетий
И умозаключать из их работ,
Как далеко шагнули мы вперед?

      Фауст

О да, конечно, до самой луны!
Не трогайте далекой старины.
Нам не сломить ее семи печатей.
А то, что духом времени зовут,
Есть дух профессоров и их понятий,
Который эти господа некстати
За истинную древность выдают.
Как представляем мы порядок древний?
Как рухлядью заваленный чулан,
А некоторые еще плачевней, –
Как кукольника старый балаган.
По мненью некоторых, наши предки
Не люди были, а марионетки.

 

ТЕАТРАЛЬНОЕ ВСТУПЛЕНИЕ

Директор театра, поэт и комический актер. 

      Директор 

Вы оба, средь несчастий всех
Меня дарившие удачей,
Здесь, с труппою моей бродячей,
Какой мне прочите успех?
Мой зритель в большинстве неименитый,
И нам опора в жизни – большинство.
Столбы помоста врыты, доски сбиты,
И каждый ждет от нас невесть чего.
Все подымают брови в ожиданье,
Заранее готовя дань признанья.
Я всех их знаю и зажечь берусь,
Но в первый раз объят такой тревогой.
Хотя у них не избалован вкус,
Они прочли неисчислимо много.
Чтоб сразу показать липом товар,
Новинку надо ввесть в репертуар,
Что может быть приятней многолюдства,
Когда к театру ломится народ
И, в ревности дойдя до безрассудства,
Как двери райские, штурмует вход?
Нет четырех, а ловкие проныры,
Локтями в давке пробивая путь,
Как к пекарю за хлебом, прут к кассиру
И рады шею за билет свернуть.
Волшебник и виновник их наплыва,
Поэт, сверши сегодня это диво.

      Поэт

Не говори мне о толпе, повинной
В том, что пред ней нас оторопь берет.
Она засасывает, как трясина,
Закручивает, как водоворот.
Нет, уведи меня на те вершины,
Куда сосредоточенность зовет,
Туда, где божьей созданы рукою
Обитель грез, святилище покоя.
Что те места твоей душе навеют,
Пускай не рвется сразу на уста.
Мечту тщеславье светское рассеет,
Пятой своей растопчет суета.
Пусть мысль твоя, когда она созреет,
Предстанет нам законченно чиста.
Наружный блеск рассчитан на мгновенье,
А правда переходит в поколенья.

  Комический актер

Довольно про потомство мне долбили.
Когда б потомству я дарил усилья,
Кто потешал бы нашу молодежь?
В согласье с веком быть не так уж мелко.
Восторги поколенья – не безделка,
На улице их не найдешь.
Тот, кто к капризам публики не глух,
Относится к ней без предубежденья.
Чем шире наших слушателей круг,
Тем заразительнее впечатленье.
С талантом человеку не пропасть.
Соедините только в каждой роли
Воображенье, чувство, ум и страсть
И юмора достаточную долю.

      Директор 

А главное, гоните действий ход
Живей, за эпизодом эпизод.
Подробностей побольше в их развитье,
Чтоб завладеть вниманием зевак,
И вы их победили, вы царите,
Вы самый нужный человек, вы маг.
Чтобы хороший сбор доставить пьесе,
Ей требуется сборный и состав.
И всякий, выбрав что-нибудь из смеси,
Уйдет домой, спасибо вам сказав.
Засуйте всякой всячины в кормежку:
Немножко жизни, выдумки немножко,
Вам удается этот вид рагу.
Толпа и так все превратит в окрошку,
Я дать совет вам лучший не могу.

      Поэт

Кропанье пошлостей – большое зло.
Вы этого совсем не сознаете.
Бездарных проходимцев ремесло,
Как вижу я, у вас в большом почете.

      Директор 

Меня упрек ваш, к счастью, миновал.
В расчете на столярный матерьял
Вы подходящий инструмент берете.
Задумались ли вы в своей работе,
Кому предназначается ваш труд?
Одни со скуки на спектакль идут,
Другие, пообедав до отвала,
А третьи, ощущая сильный зуд
Блеснуть сужденьем, взятым из журнала.
Как шляются толпой по маскарадам
Из любопытства, на один момент,
К нам ходят дамы щегольнуть нарядом
Без платы за ангажемент.
Собою упоенный небожитель,
Спуститесь вниз на землю с облаков!
Поближе присмотритесь, кто ваш зритель?
Он равнодушен, груб и бестолков.
Он из театра бросится к рулетке
Или в объятья ветреной кокетки.
А если так, я не шутя дивлюсь,
К чему без пользы мучить бедных муз?
Валите в кучу, поверху скользя,
Что подвернется, для разнообразья.
Избытком мысли поразить нельзя,
Так удивите недостатком связи.
Но что случилось с вами? Вы в экстазе?

      Поэт

Ступай, другого поищи раба!
Но над поэтом власть твоя слаба,
Чтоб он свои священные права
Из-за тебя смешал преступно с грязью.
Чем сердце трогают его слова?
Благодаря ли только громкой фразе?
Созвучный миру строй души его –
Вот этой тайной власти существо.
Когда природа крутит жизни пряжу
И вертится времен веретено,
Ей все равно, идет ли нитка глаже,
Или с задоринками волокно.
Кто придает, выравнивая прялку,
Тогда разгон и плавность колесу?
Кто вносит в шум разрозненности жалкой
Аккорда благозвучье и красу?
Кто с бурею сближает чувств смятенье?
Кто грусть роднит с закатом у реки?
Чьей волею цветущее растенье
На любящих роняет лепестки?
Кто подвиги венчает? Кто защита
Богам под сенью олимпийских рощ?
Что это? – Человеческая мощь,
В поэте выступившая открыто.

      Комический актер

Воспользуйтесь же ей по назначенью.
Займитесь вашим делом вдохновенья
Так, как ведут любовные дела.
Как их ведут? Случайно, спрохвала.
Дружат, вздыхают, дуются, – минута,
Другая, и готовы путы.
Размолвка, объясненье, – повод дан,
Вам отступленья нет, у вас роман.
Представьте нам такую точно драму.
Из гущи жизни загребайте прямо.
Не каждый сознает, чем он живет.
Кто это схватит, тот нас увлечет.
В заквашенную небылицу
Подбросьте истины крупицу,
И будет дешев и сердит
Напиток ваш и всех прельстит.
Тогда-то цвет отборной молодежи
Придет смотреть на ваше откровенье
И будет черпать с благодарной, дрожью,
Что подойдет ему под настроенье.
Не сможет глаз ничей остаться сух.
Все будут слушать, затаивши дух.
И плакать и смеяться, не замедлив,
Сумеет тот, кто юн и желторот.
Кто вырос, тот угрюм и привередлив,
Кому еще расти, тот все поймет.

      Поэт

Тогда верни мне возраст дивный,
Когда все было впереди
И вереницей беспрерывной
Теснились песни из груди.
В тумане мир лежал впервые,
И, чуду радуясь во всем,
Срывал цветы я полевые,
Повсюду, росшие кругом.
Когда я нищ был и богат,
Жив правдой и неправде рад.
Верни мне дух неукрощенный,
Дни муки и блаженства дни,
Жар ненависти, пыл влюбленный,
Дни юности моей верни!

Комический актер

Ах, друг мой, молодость тебе нужна,
Когда ты падаешь в бою, слабея;
Когда спасти не может седина
И вешаются девочки на шею;
Когда на состязанье беговом
Ты должен первым добежать до цели;
Когда на шумном пире молодом
Ты ночь проводишь в танцах и веселье
Но руку в струны лиры запустить,
С которой неразлучен ты все время,
И не утратить изложенья нить
В тобой самим свободно взятой теме,
Как раз тут в пользу зрелые лета,
А изреченье, будто старец хилый
К концу впадает в детство, – клевета,
Но все мы дети до самой могилы.

      Директор

Довольно болтовни салонной.
Не нам любезности плести.
Чем зря отвешивать поклоны,
Могли б мы к путному прийти.
Кто ждет в бездействии наитий,
Прождет их до скончанья дней.
В поэзии греметь хотите?
По-свойски расправляйтесь с ней.
Я вам сказал, что нам во благо.
Вы и варите вашу брагу.
Без разговоров за котел!
День проморгали, день прошел, –
Упущенного не вернете.
Ловите на ходу, в работе
Удобный случай за хохол.
Смотрите, на немецкой сцене
Резвятся кто во что горазд.
Скажите, – бутафор вам даст
Все нужные приспособленья.
Потребуется верхний свет, –
Вы жгите сколько вам угодно.
В стихии огненной и водной
И прочих недостатка нет.
В дощатом этом – балагане
Вы можете, как в мирозданье,
Пройдя все ярусы подряд,
Сойти с небес сквозь землю в ад.

В дощатом этом – балагане
Вы можете, как в мирозданье,
Пройдя все ярусы подряд,
Сойти с небес сквозь землю в ад.