Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

«Мне кажется, что это было только вчера, ты и я встретились в «Джульярде» в Нью-Йорке. Ты была такой красивой, такой сильной, такой яркой личностью. Я преклонялась перед тобой. Ты давала мне силы, когда в жизни случались разочарования. Мне хотелось с тобой поделиться так многим. Дорогая Рина! Твоя любовь к работе, твои поиски, твоя энергия – вот что поддерживало меня. … И пожалуйста, давай всегда продолжать танцевать вместе. С любовью, Пина»
Фрагмент из письма Пины Бауш Рине Шенфельд

 

Маша Хинич (интервью первоначально опубликовано  в приложении “Нон-Стоп” к газете Вести” 6 сентября 2018 года).

Три года назад на фестивале «Тель-Авив Данс» была представлена израильская премьера балетного спектакля Рины Шенфельд, одной из значимых балерин современности по мнению New York, посвященного ее подруге, великой балерине, легендарной немецкой танцовщице и хореографу Пине Бауш, многогранной личности, одной из реформаторов современной культуры. Родилась идея этого спектакля – из поэзии, из одноименной стихотворного сборника лирики «Записки к Пине Бауш» израильской поэтессы Хадассы Таль, лауреата премии Леи Гольдберг за 2000-й год. Тогда мне удалось поговорить Риной о ее дружбе с Пиной Бауш. И продолжить этот разговор спустя три года, сейчас, в преддверии ближайших октябрьских гастролей в Израиле Театра танца Пины Бауш – Tanztheater Wuppertal – со спектаклем «Мазурка Фого», открывающем балетный сезон в Оперном театре Тель-Авива.

 

Пину Бауш никогда не называли только хореографом – она всегда работала на пересечении жанров, сочетая движение, танец, разговор, используя в танце – как в театре – декорации и аксессуары, пространство и контекст. Также она микшировала и музыку – от классики и «Весны Священной» Стравинского до эстрадных шлягеров, джазовых импровизаций, оперетты, детских песенок и авангардной электронной музыки.
Но началось все с карьеры танцовщицы – еще ребенком Пина Бауш стала солисткой в детском балете города Вупперталь; в 15 лет поступила в «Фолькванг-балет» в Эссене – часть знаменитой «Фольквангшуле» (Folkwangschule) – высшей школы, специализирующейся на музыке, живописи и театре. По окончании «Фольквангшуле» Пина Бауш отправилась по стипендии немецкой службы академических обменов DAAD в США, где училась в Джульярдской школе, танцевала в компании Пола Санасардо и в New American Ballet. Ее карьера в США начинала складываться самым удачным образом, когда ее бывший мэтр, Курт Йоос пригласил ее солисткой в только что основанный «Фолькванг-балет» в Эссене.

После нескольких успешных танцевальных сезонов появились первые инсценировки. В 1969 году Пина Бауш завоевала первую премию на международном конкурсе хореографов в Кельне. В 1973 году после появления экспериментального балета «Nachnull» ее назначили главным хореографом в Вуппертале. Настоящий успех пришел в 1974 году, когда в Вуппертале была поставлена хореографическая версия знаменитой оперы Глюка «Ифигения в Тавриде». Критики писали о лучшем спектакле года, но публика не сразу привыкла к странной хореографии. В семидесятые годы страсти успокоились, Бауш постепенно собрала свою уникальную труппу. И поставила несколько спектаклей, прославивших ее на весь мир: «Кафе Мюллер», «Семь смертных грехов» по Брехту и Вайлю, «Весну священную» – один из главных спектаклей ХХ века. Ее театральная хореография стала визитной карточкой нового немецкого искусства – газета Frankfurter Allgemeine назвала ее «самой важной статьей немецкого культурного экспорта». Но Пина Бауш скорее вбирала в себя дух места, историю, культуру тех мест, где она работала – Италия, Мексика, Португалия, Германия.

 

Театр танца Пины Бауш – Tanztheater Wuppertal – существует уже 44 года в городке Вупперталь в Северном Рейне. Дружба с Риной Шенфильд началась куда раньше – в годы их совместной учебы в Нью-Йорке.

 

– Рина! Ваша полувековая дружба с легендарной Пиной Бауш также становится уже легендой и частью истории. Несколько лет назад вы участвовали в Санкт-Петербурге в международной конференции, посвященной Пине Бауш и организованной к ее 75-летию хореографическим училищем имени Вагановой. Вы читали лекции, проводили семинары и показывали свою работу «Записки Пине Бауш». Как родилась идея поставить такой балет?
– Ко мне обратилась израильская поэтесса Хадасса Таль, выпустившая поэтический сборник с названием «Записки Пине Бауш». Именно она первая представила эти стихи в танце и предложила мне переложить их в хореографии. Я прочитала сборник и согласилась поставить балет, вдохновленный этими стихами и историей моей дружбы и сотрудничества с Пиной, при условии, что стихи будет декламировать сама Хадасса. В моем спектакле есть отрывок, где я танцую, а изображение Пины проецируется на мое тело. Я говорю «Помни меня, помни меня», и притрагиваюсь к проекции. И она рядом. В каком-то смысле мне удалось пронести ее в моем теле и дать ей возможность станцевать еще раз. В своих письмах ко мне она писала: «…И пожалуйста, давай всегда продолжать танцевать вместе».

 

Рина Шенфельд сотрудничала на протяжении своей карьеры с лучшими труппами мира – такими как труппы Марты Грэм и Мерса Каннингема, танцевала в ансамбле «Бат-Шева» и давно открыла свой театр танца в Тель-Авиве. «Записки Пине Бауш» – это дань уважения жизни Бауш, посвященной танцу.

Рина Шенфельд родилась в 1938 году в Тель-Авиве, училась в Нью-Йорке в школе искусств «Джуллиард» – как раз вместе с Пиной Бауш. После окончания Джульярдской школы Рина вернулась в Израиль и создала ансамбль танца, в который входило 11 танцоров. В 1964 году баронесса Бат-Шева де Ротшильд пришла на одно из выступлений этого ансамбля, была невероятно впечатлена и решила, что Израилю нужен профессиональный театр танца. Дальше известная история, которую каждый пересказывает на свой лад, а Рина Шенфильд – одна из немногих причастных той истории, не просто свидетельница, а участница легенды. Так вот: баронесса позвонила Рине по телефону и сказала, что создает ансамбль под названием «Бат -Шева», и что Рина должна срочно вылететь в Нью-Йорк, где Марта Грэм будет работать с ней над одним из своих балетов. Так был создан знаменитейший ныне ансамбль «Бат-Шева», где Рина долгие годы была ведущей танцовщицей.   В 1978 году она открыла собственный Театр танца Рины Шенфельд в Израиле. Ее стиль в балете – эклектичен и, как она сама говорит, отчасти вдохновлен архитектурой баухауза Тель-Авива.

 

И вновь мы говорим с Риной. И вновь о Пине Бауш. Говорим по телефону: Рина Шенфельд, энергии которой хватит на целый театр, участвует в Париже в репетициях оперы «Береника».

– Рина! Вам 80 лет и вас недавно пригласили в Парижскую оперу. Вам завидуют?
– Нет, не завидуют, и прекрасно, что пригласили, хотя не могу сказать, что мне легко. Но возраст не мешает мне репетировать уже несколько месяцев по два раза в день. У меня роль наперсницы Береники – Фойники. Роль, которая не поется, а вытанцовывается. Ее суть – в движении, но есть и мелодекламации, я довольно много говорю на сцене. Оперу и либретто сочинил современный композитор Майкл Джарелл по написанной еще в 17 веке трагедии Жана Рассина, малоизвестном произведении. История принцессы Береника – часть еврейской истории и потому мне вдвойне приятно участие в этом спектакле.

 – История Береники запутана… Что только о ней не было написано и сказано.
 – И потому мне так нравится, что я эту историю проясняю – у меня есть отрывки, которые я проговариваю на иврите. В основе сюжета оперы – печальная история любви будущего римского императора Тита и дочери Ирода Агриппы Береники. Они не мыслили жизни друг без друга. Премьера оперы в Париже будет мировой.

– В основном мы знаем, что рядом с Тверией есть гора Береники, где стоял ее дворец. История принцессы Береники – драматична и романтична. Историки упоминала, что она была столь хороша собой, а походка ее была столь величественна, что имя ее стало метафорой грации и достоинства. Чем не сюжет для танца? Как, в прочем и история вашей дружбы с Пиной Бауш, которой вы посвятили балет, о чем мы с вами уже говорили. Столько совпадений в ваших судьбах. Вот даже то, к примеру, что один из известных фильмов-спектаклей Пины «Орфей и Эвридика» на музыку Глюка снимался в Парижской опере, где вы сейчас находитесь. Это была «танцопера» («Tanzoper») — жанр, придуманный Пиной, когда персонажу соответствует два сценических исполнителя — оперный и балетный. Насколько я понимаю в «Беренике» используется подобный ход…
После смерти Пины Бауш прошло 9 лет. Вы видели ее спектакли после ее ухода? Они изменились?
– Я не видела и не хочу их видеть без Пины, мне это тяжело. Но я уверена и не просто уверена, а знаю, что ее театр полностью сохранил ее наследие и идеи. Собственно говоря, для этого он и существует. Очень многое зависит от руководителей труппы, от директора репетиций, от порядка  документирования постановок, от записей – как и в классическом балете. Если всё правильно сохранено, то хореографию очень легко восстановить, что и происходит в Вуппертале, где в Театре танца Пины Бауш работают многие ее соратники и ученики, активно действующие на сцене со времен Пины, хорошо знакомые с ее творчеством. Никто не сможет повторить ее в творчестве, но вот реконструировать ее хореографию – возможно, что, собственно говоря, и сделано. «Мазурка Фого» – балет Пины, который привозят в Израиль в октябре – одна их тех постановок, которые сохранились неприкосновенными после ее смерти.
Я видела недавнее видео этого балета, обратила внимание на отдельные сцены, движения – и уверена, что этот балет сохранен полностью и будет показан в таком виде, в каком его задумала сама Пина Бауш.

 – Во всех мемуарах о Пине указано, что она была очень закрытой личностью.
 – Да,  и к тому же довольно одинокой, несмотря на замужества и сына. Но между нами в юности возникла особая связь – как ни с кем другим в моей жизни. Мы не сплетничали, ни болтали, как другие студентки «Джульярда». Но чувствовали, что наши судьбы связаны. Когда я узнала, что Пина – еврейка, то начала думать, что наши чувства и судьбы связаны и Катастрофой. Иногда, когда я вижу ее фотографии, я начинаю плакать. Но чувствую, что она со мной, и мы танцуем вместе, как она хотела…. Нас считали сестрами-близнецами – мы были схожи внешне, именами, мировоззрением, танцем. Нас обеих любили фотографировать и рисовать. И сравнивать. Кстати, тогда в Нью-Йорке, Пина только танцевала, учила и интересовалась искусством чистого танца, и совсем не занималась хореографией. Она была танцовщицей от Бога, но хореография пришла к ней позже.

– Вы были дружны много лет. Была ли у вас когда-либо возможность поставить что-то совместно, придумать общую хореографию?
– Нет, этого не было, но когда мы вместе танцевали на одной сцене, нас многое путали –настолько мы были похожи. Да и стиль наших танцев схож. У нас всегда было немало параллелей и в жизни, и в творчестве, и в языке хореографии.

– Когда я смотрела ваш балет «Записки Пине Бауш», то заметила, что в нем четко прослеживается общий для вас обеих  лексикон движения.
– Да это так. Все знают знаменитое высказывание Пины «Меньше всего я интересуюсь тем, как люди двигаются, меня интересует, что ими движет». Меня также всегда в первую очередь привлекал внутренний мир. Думаю, что именно поэтому Пина приглашала меня руководить ее балетной школой и я со своим ансамблем не раз выступала в Вуппертале на ее фестивале танца.

Я ушла из «Бат-Шевы» в конце семидесятых, а в начале восьмидесятых годов Пина впервые приехала в Израиль – по приглашению института немецкой культуры – Института Гете. Мы вместе с ней и ее маленьким сыном поехали в Эйлат, много говорили и Пина пригласила меня стать директором балетной школы Курта Йосса– той самой, где когда-то училась и она. Это было очень заманчиво, но я отказалась. Моя работа и творчество в Израиле были мне тогда гораздо важнее. Отказалась, несмотря на ее просьбу и настояния моего мужа.

Хотя  решение отказаться пришло не сразу. У меня уже был куплен билет в Германию, но мне вдруг приснился сон, видение, где говорилось о том,  что я не должна ехать в Германию. Мистика… Но я позвонила Пине и сказала, что отказываюсь. Может, это было ошибкой, но я об этом не жалею, хотя лишилась  тогда международной карьеры.

 – Отказались от карьеры, но не от дружбы и не от искусства. Что вы – как подруга и как коллега – можете отметить как наиболее характерное для творчества Пины Бауш?

– Прежде всего  то, что Пина – одна из создательниц современного балета. Без нее не было бы жанра «театр танца». Именно она основала это течение. Она сама была театр. Были и есть великие хореографы – Марта Грэм, Мерс Каннингем, другие, но, на мой взгляд,  Пина Бауш выше всех именно благодаря той уже процитированной ее знаменитой фразе «Меньше всего я интересуюсь тем, как люди двигаются, меня интересует, что ими движет». Именно эти слова лежат в основе ее хореографии, даже когда она абстрактна. Пину также очень интересовали социальные и общественные темы, в ее балете есть и признаки мюзиклов, шоу, есть музыкальные коллажи и мелодии Бродвея. И потому ее балеты одновременно и элитарны  и просты. Она обращалась ко всем, а это признак очень большого мастера, большого хореографа и большого балета. Ее балеты понятны всем, но это не умаляет их величия.

Пина также была одной из первых в современной хореографии, кто стал ставить длительные сюжетные спектакли. Иногда ее балеты шли по нескольку часов – это же ТЕАТР танца. Особенным было и ее отношение к сцене:  она использовала декорации, что было редкостью в то время, лила воду на сцену, сыпала песок, устилала доски лепестками цветов – яркими и блестящими вначале; увядшими, грязными и затоптанными в конце представления. Это, безусловно, было параллелью с тем, что происходит с человеком и его душой. Ее много занимала тема одиночества, любви, жажды любви.

Пина Бауш создала новую форму танца, новый язык тела, с нее началось иное существование актера на сцене. Ее интересовал внутренний мир обычного человека, и танец как способ его выражения, как особый язык, доступный каждому вне зависимости от культурной, социальной, языковой принадлежности. Танец в творчестве Пины – универсальный язык общения.

 

– Вклад Пины Бауш в современное искусство, ее идеи, ее творчество, экспрессивность трудно переоценить.
 – В одном из ее балетов танцовщица говорит «I Love People. I Want People». Пина Бауш была очень человечна, была большим гуманистом. И еще она была феминисткой, ее интересовала тема вечного противостояния мужчин и женщин. Вы обратили внимание, что в ее балетах женщины всегда одеты в длинные шелковые платья, а мужчины – в костюмы? Европейский лоск и тема войны полов…

 – И при все ее гуманизме в ее балетах ощутимо некое «анти».
– Да. Это очень заметно. Я считаю, что это «анти» исходило из той обстановки, в которой она росла. Ее мать – еврейка –  чтобы не погибнуть во время войны, приняла христианство. Пина была еврейкой и в то же время впитала свойственное немецкой нации послевоенное чувство вины. В тот самый ее первый визит в Израиль мы с ней ездили в Акко, где жила сестра ее матери, ее двоюродные браться и сестры. Ее мать и тетка были похожи как две капли воды. Когда в Израиле прошла премьера «Записок Пине Бауш», ее кузены пришли на спектакль, мне это было очень приятно. Но я знаю, что Пина мало с ним общалась, и я до сих пор жалею, что мало углубилась в эту историю, что мы редко говорили с Пиной на тему еврейства. Мне кажется, что она ждала этого от меня, но это уже дело прошлого. Ее «анти-жизнь» была непростой и нелегкой, парадоксальной, жертвенной, но Пина была божественна и гениальна. Она не часто приезжала в Израиль, может быть из-за политических причин: как-то Пина обмолвилась, что  ее танцоры боятся приезжать в Израиль из-за терактов. Чем больше проходит лет, тем больше я сожалею о том, что о многом не успела ее расспросить.

Когда Пина Бауш скончалась 30 июня 2009 года и в Тель-Авив пришло об этом сообщение, то в тот же вечер Яир Варди – руководитель Центра танцев Сузна Далаль – посвятил  Пине шедший спектакль. Я тоже вышла на сцену, говорила и танцевала. Возможно, тот вечер и стал предтечей идеи моих «Записок Пине Бауш».

******

Театр танца Пины Бауш. Tanztheater Wuppertal. «Мазурка Фого».

Всего четыре представления в Оперном театре Тель-Авива:
4 октября, четверг, 20:00
5 октября, пятница, 13:00
6 октября, суббота, 20:00
7 октября, воскресенье, 20:00

Хореография: Пина Бауш
Дизайн сцены: Питер Пабст
Дизайн костюмов: Марион Цито
Музыкальные редакторы: Маттиас Буркерт и Андреас Эйзеншнейдер
Музыка: Амалия Родригес, Николетт, The Alexander Balanescu Quartett, Бен Уэбстер, Дюк Эллингтон, Бен Уэбстер, Лиза Экдаль, Леон Паркер, Мекка Бодега, Винс Гуаральди, Сюзан Маркос, Баден Пауэлл, Альфредо Маркенери и другие.
Продолжительность спектакля – два с половиной часа.

Фотографы: Zerrin Aydin Herwegh, Oliver Look, Ursula Kaufmannn, Ulli Weiss, Gert Weigelt, Francesco Carbone, Maarten Vanden Abeele.

Заказ билетов в кассе «Браво» или в кассе Израильской оперы: 03-6927777

Линк на видео: https://youtu.be/ewIjydoXAJk