Про современное израильское искусство говорят много нелестных слов. Провинциальное, вторичное, беспомощное в плане изобразительных средств… Упреки заслужены, но это – только часть правды. На самом деле, сильные художники в Израиле есть, и число их растет. Они достаточно молоды, вовремя поняли, что мир изменился, и сумели преодолеть ограниченность и самодовольство старших коллег по цеху. Те рассчитывали на успех среди чиновников, распределяющих гранты, в новое поколение – на зарубежных галеристов.

Фото: Гарри Резниковский

Именно такой была история Ронит Баранга. Сегодня ее работы демонстрируют на престижных израильских выставках. Она принадлежит к немногочисленной когорте израильских людей искусства, которые зарабатывают на жизнь своим творчеством. Ронит скульптор. Ее работы обычно сразу приковывают внимание – и столь же быстро и безоговорочно принимаются или отторгаются. Нейтрального отношения к ее творчеству не бывает. 

Баранга получила первую степень по литературе и психологии в Хайфском университете. Потом решила делать вторую в Тель-авивском университете – по истории искусств. Через год учебы преподаватель, увидевший ее работы, сказал, что ей нужно быть не искусствоведом, а художником. Она послушалась, перевелась в “Мидраша” (факультет искусств в академическом колледже “Бейт-Берл”), а потом случилось событие, которое помогло ей понять, чем она будет заниматься в жизни.  

– Все началось с выставки, концепция которой строилась на возвращении к истокам  – надо было взять некий художественный объект и предположить, каким образом он эволюционировал, как начался его путь. Я в качестве такого объекта выбрала стражей гробниц из Музея Израиля в Иерусалиме. Это изображения на саркофагах VI века. Я стала размышлять, каким могло быть детство у тех, кто сторожит мертвых? И почему так произошло – по воле рока или это был их свободный выбор? Я не навязываю зрителю свое видение, я предлагаю ему поразмыслить, поэтому я сохранила баланс между детским обаянием и угрозой. Вначале я просто пыталась скопировать изображения из музея, потом появилось трехголовое существо, похожее на Цербера, охранявшего выход из Аида, только головы у него были человеческие. Дети с рожками стали версией 3.0.

Фото: Гарри Резниковский

– Когда вас увлекло рисование? 

– Сколько я себя помню, я всегда рисовала. Меня влекло реалистичное, достоверное изображение человеческого тела,  фигуративное искусство. У меня был большой перерыв – армия, первая степень, замужество, дети. Потом началась учеба на вторую степень, я вновь вернулась к рисунку. А на втором курсе у меня оказалось в расписании незанятая пара. Я посмотрела, чем можно заполнить это время и увидела, что есть занятия на отделении керамики. С этого началось мое знакомство с глиной, которое затем превратилось в настоящую страсть. Я поняла, что глина – именно тот материал, который пробуждает мой творческий потенциал, и с тех пор занимаюсь только скульптурой. Раньше я превращала трехмерные объекты в плоские, а теперь из двумерных я делаю 3D.

– А первая академическая степень вам как-то пригодилась?

– Да – и по психологии, и по литературе. Они дают множество мыслей и идей, сюжетов для творчества, помогают проникать в мотивы героев, угадывать их характеры. Сначала я представляю своего героя мысленно, а уж потом беру в руки глину. Обычно эти образы неоднозначны, в них есть и плохое, и хорошее, и притягивающее, и отталкивающее, покой и гнев, как это и случается в жизни.  

Фото: Гарри Резниковский

– Но люди определяются с отношением к этим работам практически мгновенно. Я видел стражей могил на выставке “Цева тари” (престижная выставка современного израильского искусства – Г.Р.), кто-то из зрителей сразу отходил, остальные восхищались…

– Это было настоящее безумие. В первый же день позвонила моя представительница и сказала, что практически все работы проданы…

Фото: Гарри Резниковский

– На биеннале израильской керамики в Музее Эрец-Исраэль их уже не было, зато появилась скульптура “Артемида”…

– Еще один неоднозначный образ. Природа Артемиды двойственна – изначально это богиня-мать, символ изобилия, Артемида Полимастос, изображавшаяся со множеством грудей, в более поздние времена – дева-охотница, покровительница амазонок, отрезавших себе грудь, чтобы она не мешала стрелять из лука. Скульптура не позволяет ответить на вопрос, какой из двух ее обликов подлинный, настоящие ли груди богини. Зритель должен решить это сам.

Фото: Гарри Резниковский

– Ваши работы знают за границей?

– И гораздо лучше, чем в Израиле. Когда я начала заниматься керамикой, мне сказали, что это несерьезно, что настоящий скульптор не работает с глиной. Из нее можно делать только что-то прикладное, например, посуду – тарелки, чашки. Но это не высокое искусство, а промышленный дизайн. Во многих странах мира – в Японии, или, скажем, в Англии господствует другое мнение, но здесь в Израиле, меня отговаривали, уверяя, что глина – неподходящий материал. Между тем, нет ничего лучше для творчества. У глины практически нет ограничений. Она позволяет использовать бессчетное количество техник. Если я владею этими техниками, я могу реализовать в глине любые образы. Безусловно, овладение этими навыками требует времени. Но обычно люди искусства в Израиле не тратят на это время, поручая практическую часть работы другим. С глиной связаны стереотипы – детский сад, кружок лепки. На самом деле, это очень трудный материал и он дается не каждому. Но зато тому, кто этим овладел, он позволяет творить чудеса.

Фото: Гарри Резниковский

В “Мидраша” меня пытались отговорить от керамики. Им это не удалось, но я не знала, как быть – я закончила учебу, необходимо было двигаться дальше. И однажды муж предложил построить мне сайт на английском языке. Потом появился Facebook и там мы тоже сразу открыли страницу. Когда у тебя есть свой дом в интернете, ты поддерживаешь контакты с людьми, ищешь конкурсы и  выставки и сообщаешь организаторам о себе. Меня заметили, обо мне начали писать, в том числе на известном сайте об искусстве и дизайне – yatzer.com. Эта статья вызвала массу откликов в самых разных странах. Последовали статьи в разных СМИ, а за ними – приглашения на выставки. Одной из самых значительных стала международная Dismaland, которую курирует знаменитый уличный художник Banksy. Он пригласил меня в прошлом году – написал письмо, в котором сообщил, что собирает 25 художников со всего мира и будет очень рад, если я окажусь в их числе. Он попросил мою посуду с пальцами. Специально для выставки я сделала набор из 40 единиц и каждая взаимодействовала с другими. Banksy выставил эту работу в цирковом шатре с надписью The sleep of reason (“Сон разума”) над входом. Они стояли в центре, на столе, напоминая о безумном чаепитии из “Алисы в Стране чудес”, а около стен стояли участники этого чаепития – скульптуры знаменитых художников, чье творчество я изучала, когда получала образование. Там были Damien Hirst, Dorcas Casey, Scott Hove и сам Banksy. Все скульптуры изображали фантастических существ. Только такие и могли пить из этой посуды. Выставку посетило невероятное количество людей – сайт по продаже билетов рухнул в первый же день после миллионов обращений.

Banksy, шатер The sleep of reason. Фото: личный архив Ронит Баранга

– Полагаю, что с тех пор вы перешли в категорию людей, которые зарабатывают только искусством. А покупатели могут заказывать вам работы?

– Нет. Я так не умею. Единственный раз я согласилась сделать скульптуру по требованию заказчика, но и тогда я сказала: я поняла, что вы хотите. Я сделаю, как вижу, а вы решите, подходит ли вам это.

Фото: личный архив Ронит Баранга

А в завершение Ронит показала свою новую, еще не законченную работу. Скорее всего, название у нее будет “Взросление”.  Или “Постижение”. Скульптура изображает девочку-подростка, тискающую пупсов, слишком похожих на настоящих детей. Улыбка девочки не сулит пупсам легкой жизни. Решить, кто же она на самом деле, и куклы ли пищат в ее руках, как обычно, предстоит зрителю.

Источник: http://salat.zahav.ru/Articles/10392/interviu_s_ronit_baranga#ixzz4Ihi9RjRy