Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Библейская находка. Интервью с археологом Яной Чехановец
Интервью предоставлено автором – Владимиром  Маком. Источник  – журнал “Лехаим“.

С Яной Чехановец в середине 90-х годов прошлого века мы учились в Школе туризма при Иерусалимском университете и потом долго работали бок о бок экскурсоводами. До тех пор, пока коллега не ушла из туризма и не поступила в Еврейский университет в Иерусалиме на факультет археологии. Теперь мы встречаемся не случайно, на туристических тропах, но всегда в одном месте – на раскопках у Старого города Иерусалима, точнее – к югу от Храмовой горы. Яна давно закончила университет, работает над докторатом и является сотрудником «Управления древностей Израиля» и содиректором раскопок «Стоянка «Гивати» у «Города Давида».

– «Управление древностей Израиля» ведет эти раскопки уже 9 лет. Это самые большие раскопки после тех, которые велись здесь после Шестидневной войны. 5000 квадратных метров, на которых 16 Иерусалимов, один на другом. Мы копаем на том месте, где до нас не копал никто.

 – Но ведь раскопки там никогда не прекращались?
– «Город Давида» – самая раскопанная площадка в мире, не только в Израиле. С тех пор, как появилась библейская археология, то есть наука, призванная подтвердить Священное писание, и поняли, что историческое ядро Иерусалима – Храмовая гора и ее окрестности, все бросились в этих окрестностях искать дворцы Давида и Соломона. Дворцов за 150 лет не нашли, но нашли много интересного. Самыми важными экспедициями были раскопки англичан во главе с Кэтлин Кэньон в 60-е и Еврейского университета во главе с Игалем Шило в 70-е годы.

 – Сразу после Шестидневной войны.
– Именно. Объединенный Иерусалим сразу открылся для науки. Это было очень важно для государства – создавалась историческая основа для новой страны. Фактически только тогда древний Иерусалим попал в израильские руки. Были проведены очень большие раскопки в Еврейском квартале Старого города (ими руководил Биньямин Мазар) и у подножия Храмовой горы (Нахман Авигад). И те и другие вел Еврейский университет. Окрестности Храмовой горы были раскопаны с запада, где Стена Плача, и с юга. С востока раскапывать не позволяло кладбище, с севера – постройки Мусульманского квартала…

 – … и Виа Долороза.
– Собственно, сегодня ничего не изменилось. В «Городе Давида» работало порядка 50 археологических экспедиций. Как тяжелая бомбардировка! Сегодня археологи перекапывают то, что уже копалось, пытаясь поймать то, что потеряли предыдущие.

 – Эти 50 экспедиций были  разной степени компетентности?
– И с разной степенью тогдашних знаний. 100 лет назад археологи открывали памятники, сохраняли целые предметы и выбрасывали мелочь. Не обращали внимания на почву, на слои… Это сегодня проводят стратиграфические раскопки, разбивая территорию на квадраты. Нельзя тех, старых, обвинять в некомпетентности. Для своего времени они были лучшими, и про нас через 50 лет скажут, что мы копали, как варвары. Все эти раскопки проходили там, где сейчас территория Национального парка «Город Давида». Через дорогу от нее была незастроенная зона, в которой никогда не копали, поскольку считалось, что Древнего Иерусалима там нет. На картах и на макете Иерусалима времен Первого храма город имел форму кишки на юг от Храмовой горы. Придумали такую концепцию, поэтому на 10 метров в сторону никто не копал. Произошло чудо. На месте парковки «Гивати» (та самая незастроенная зона через дорогу), на которой мы парковались, уводя туристов в Старый город, решили строить туристический центр при «Городе Давида».

 – Парковка стала постепенно уменьшаться…
– … в результате наших агрессивных археологических действий. Сейчас и нам там негде ставить машины. Поэтому вывоз земли оттуда – это просто феерия! Поскольку весь Иерусалим с окрестностями объявлен историческим памятником, любые работы, уходящие в землю глубже, чем на 40 сантиметров – прокладка шоссе, врытие фонарного столба – требуют присутствия инспектора службы древностей. И если что-то находят, работы прерываются, древности фиксируются, разбираются, а потом уже прокладывай себе шоссе или кабель. Здесь речь идет о самом центре исторической зоны, и было бы глупо начинать там строительство, не раскопав предварительно. Поэтому Управление древностей вписалось в эту работу. Предполагалось, что эти раскопки пройдут года за полтора – два. Участок большой – 5000 квадратных метров. Каково было изумление, когда оказалось, что там потрясающая сохранность археологических слоев, поскольку это склон, а на склоне всегда все сохраняется лучше, чем на плоскости. Стены высотой 5-6 метров и 16 городов один на другом! Поэтому мы копаем уже 9 лет и все никак не докопаем…

– То есть, «об строить не может быть и речи»?
– Может быть. По плану главного архитектора Рахамимова, сверху должно быть здание, а внизу парковка! Ведь уничтожили городскую парковку, следовательно, ее надо восстановить. Все это должно уходить довольно глубоко в землю, поскольку до стен Старого города там не более 30 метров, а выше этих стен ничего быть не может! Первые годы раскопок архитектор приходил, смотрел, хватался руками за голову и уходил. Сегодня понятно, что проект должен быть переделан, поскольку нижний этаж, предназначенный для парковки, занят ценнейшими древностями, и без разрешения Управления древностями на «освобождение территории», ничего строить не будут. Это не мозаика, которую можно вырезать и вывезти, это город, который достоял до наших дней, и, даст Бог, будет стоять дальше.

– Хватит нам парковки «Мамила» у Яффских ворот.
– Сегодня абсолютно ясно, что город был значительно шире, то есть и там, где мы копаем, и еще шире. Все здания, которые мы раскапываем, продолжаются на все стороны света. К югу, в сторону источника Гихон, копали англичане в 1927 году, и мы знаем, что там. К востоку только начали копать около дороги, клочками, естественно там оказалась тоже археология, а к северу, то есть, к Старому городу, все находится под шоссе, идущим вдоль стен! И сколько надо приложить усилий, чтобы раскопать этот участок? Ведь невозможно перекрыть путь к Стене Плача и Храмовой горе для транспорта с туристами! Скорее всего, участок под шоссе раскопан будет лет через 100. И к лучшему. Поскольку копать будут лучше, чем мы сейчас. А пока в земле целее будет. Наши учителя говорили, что археология – деструктивное, разрушительное занятие. Когда ты раскапываешь слои, то, чтобы спускаться вниз, к более древним, ты вынужден разбирать те, которые находятся выше. Но никто тебе не гарантирует, что внизу ты найдешь что-нибудь интереснее, чем сверху. Например, мы раскопали византийские сад и шестиметровой ширины улицу, ведшую от города к Силуанской купели (Шилоах, он же Силуан, около источника Гихон, христианская святыня «Силуанская купель» – В.М.), где был важный паломнический центр у места исцеления слепого – церкви, странноприимные дома… Человек, шедший к купели, видел по сторонам улицы сады и огороды. Мы прокопали поделенные на участки и укрепленные террасами грядки 6 века. Это очень круто – ведь в Иерусалиме нет садов! Но, если бы мы на этом остановились, то не нашли бы древнеримского дома, находящегося под этими садами и разрушенного землетрясением в середине 4 века. Для археологов все, что разрушено землетрясением, очень привлекательно. Стены и крыши складываются, погребая и консервируя под руинами содержимое. Мы получили срез богатого дома, абсолютно языческого. Кстати, землетрясение было в день смерти Юлиана-Отступника.

– 363-й год. Первый иудофил в истории.
– Язычники пишут, что природа горевала. Христиане -что она ликовала. А мы раскопали дом, разрушенный в результате этого горя или радости.

– А сад пришлось снести?
– Сносить до конца ничего нельзя. Археолог должен оставить потомкам памятники всех эпох. Византийскую улицу мы оставили, как ступеньку…

– Ступеньку  вглубь веков?
– Именно. Меня навещал приятель, который, спускаясь по лестнице, спрашивал: «Мы сейчас в каком веке?». Современный слой называется «уровнем дневной поверхности». Уровень бывшей стоянки – 703 метра над уровнем мирового океана, мы сейчас на уровне 692 метра.  Участок очень большой, поэтому мы поделили его на части. 5000 квадратных метров для современной археологии – это колоссальная территория.

– А раньше это считалось бы меньшей площадью?
-Да. Например, раскопки Игаля Ядина на Масаде. Масаду раскопали за 3 года! Пол квадратного километра. И раскопали хорошо! Было очень много людей, были выделены большие деньги…

 – … и не было рядом никаких стоянок, домов. Копай, где хочешь!
– И работали по-другому, конечно. Сейчас 5000 кв.метров– огромная территория, поэтому мы решили взять один квадратик и раскопать его сверху донизу, чтобы понять, как идут один за другим слои. И немного обалдели – на самом верху у нас 9 век Новой эры, Аббасидский период, а в самом низу – 9 век до Новой эры, на 100 лет позже Давида и Соломона.

– За 11 метров – 17 веков.
– После первого квадрата у нас уже было представление, что нас ждет дальше. А дальше мы стали копать кусок за куском, а потом соединять их между собой. Совершенно безумная работа…

– … которой нет, наверное, в мире аналогов.
– Чтобы раскопки велись не в занесенном песками древнем городе, а в центре живого и большого города, в котором живет 800 тысяч человек, и велись без перерывов, зимой и летом, на протяжении 9 лет. Думаю, нет аналогов в мире. Если это перевести в стандартный археологический режим, полтора месяца в год, то это получится, как Новгородская экспедиция, которую начали в 30-е годы, а копают до сих пор.

– Помогает еще и то, что дожди идут не часто у нас.
– А зимой мы ставим настоящую теплицу, с целлофановой крышей и металлическими опорами, летом работаем под сетками. Работаем при любой погоде, кроме снегопада. У нас отработала половина молодежи Иерусалима. После демобилизации, очень удобно – с раннего утра до трех, а вечером можно учиться и гулять. Я иду по Иерусалиму и постоянно здороваюсь с бывшими рабочими.

 – Некоторые, пойдя подрабатывать, избрали археологию профессией?
– Человек 30. Вернемся на раскопки. Иерусалим копан-перекопан и, казалось, что мы все знаем. Не знаем ничего. Из-за того, что участок большой, резолюция совсем не та, какую мы получали на раскопках последние несколько десятков лет. Ты видишь не то, как одна стенка соединяется с другой, а видишь, как город растет, ужимается, перестраивается – глобальные процессы, благодаря широкому полю зрения. И можно посмотреть на публикации предыдущих лет и порадоваться, что мы видим то же самое, что видели наши коллеги 100 лет назад или понять, что они ошиблись. Главные наши достижения начинаются с топографии. Вышеописанная кишка должна быть расширена чуть ли не вдвое, поскольку у нас есть дома 9 века до новой эры. Значит, город тогда был не такой маленький, как было принято считать еще 8 лет назад. Иерусалим зажат между двумя ручьями: Кедрон с востока и Терапион с запада. Полагали, что Терапион проходил там, где сейчас дорога, ведущая в Силуан. Оказалось, что он проходит еще западнее наших раскопок, ближе к Сионской горе и церкви «Петушиного крика». Совершенно фантастический материал найден Аббасидского периода, про который мы вообще ничего не знали. 8-10 века – темные. Ранний ислам, омейяды – это кочевники, пришедшие в классическую культуру и воспринимающие ее в строительстве мечетей на Храмовой горе. У аббасидов совсем другая культура, не имеющая к античному миру никакого отношения. Исторических источников об этом времени у нас нет вовсе, христианское паломничество в это время не существует, арабская историография начнется лет 150 спустя. А старые археологи снимали эти слои бульдозерами, они им были не интересны. Мы раскопали открытый рынок. Зданий нет, есть несколько цистерн для воды, как потом оказалось, гораздо более ранних. Вероятно, рыночные лавки были деревянными. Они не сохранились, но сохранилось около 100 мусорных ям рядом с этими лавками. Экологически чистое древнее общество мусор закапывало в землю.

– Хочешь выжить – соблюдай законы гигиены.
– А как же! При раскопках в Рамле, например, видно, что вредные производства – скажем, кожевенные – располагались в соответствии с розой ветров.

– А при советской власти заводы располагались так, что куда ветер не подует, он всегда дует на жилые кварталы. Так построены все сталинские города.
– По содержимому ям мы можем точно сказать, в какой части рынка чем торговали. Например, посуда, битая на крупные куски. Вспоминаешь сказку «Король Дроздобород», когда всадник разбил посуду в посудной лавке. Размер кусков говорит о том, что тут именно посуду и продавали. А в другой яме кости животных. А тут – в мясном ряду –  куриные кости. А тут сидел какой-то резчик по кости и делал всякие штучки. Мы определили пять стадий обработки кости – получение ее от мясника, очистка, шлифовка, разрезка на плашки и в конце уже готовые бусинки. Причем видно, что на одном месте сидело два поколения этих резчиков, вероятно отец и сын. Непонятно, каким образом, в этих ямах сохранилась органика, которая в Иерусалиме не сохраняется вообще. В ямах мы нашли сотни, тысячи виноградных косточек. Не может быть – сказали мы друг другу. Но факт остается фактом. Два года наша девочка сидела в лаборатории Бар-Иланского университета разбирая и определяя семена под микроскопом. Определили порядка 40 видов растений. То есть, у нас есть полное меню города 9 века. Его нет ни для одного другого периода. Там есть и само собой разумеющиеся вещи – финики, горох. Наличие винограда тоже понятно, но не в таких количествах. Съесть или переработать на виноградный мед столько невозможно. Это явно виноград под вино. Кто его делал, и кто его пил?

 – Можно предположить, что в то время мусульмане позволяли себе выпивать?
– Можно, но можно предположить и более простые ответы. В южной части города были еврейский и караимский кварталы. Его жителям пить вино ничто не препятствовало. Христиан из города тоже никто не выгонял, их просто в это время было мало. Еще одна фантастическая находка – баклажаны. Предполагалось, что на Ближний Восток баклажаны попали во времена крестовых походов, а это на 200 лет раньше. Нашли семена клубники, растений, из которых лекарства делали, как мы думали. Спустя лет 200-300, разные сорта древесины… Мы нашли на этой территории водопровод, канализацию. Принято считать, что при аббасидах город пришел в упадок, но вот, оказывается, нет. Ведь водоснабжение, гигиена – это дело не отдельных частных семей, но жесткой городской администрации.

Раскопки Акры, участок Гивати. Фото Оливье Фитусси

– Вернемся к открытиям.
– Мы обнаружили здание, которое ищут 100 лет. Это – Акра. Так называлась греческая крепость, построенная по приказу Антиоха Епифана, когда греки – селевкиды, взяли Иерусалим. В провинциях, после Александра Македонского, были гарнизоны, поддерживавшие порядок в городе. Акра была настолько мощной постройкой, что во время восстания Маккавеев, когда евреи отвоевали Иерусалим, очистили храм и опять зажили своей еврейской жизнью, Акру они взять не смогли. В течение 20 первых лет династии Хасмонеев, они раз за разом пытались ее штурмовать, и всякий раз безуспешно. Наконец, при Шимоне Маккавее, Акру взяли, и даже был в честь этого установлен праздник. Мы знаем об этом из «Первой книги Маккавеев» в Библии и подробному, но, вероятно, менее правдоподобному описанию Иосифом Флавием в «Иудейских древностях». В Акре были греческие солдаты и туда же сбежались те, кто принял греческую культуру, которые были готовы ходить в гимнасиум для занятий спортом, читать книги на иностранных языках, поклоняться чужим богам и пить некошерное вино. Вероятно, извне жителям Акры помогали, иначе как можно продержаться 20 лет. Под конец, видимо, и число сочувствующих сошло на нет, и силы у защитников тоже, и мощным ударом Акра была взята. Флавий пишет, что сооружение было таким мощным, что возвышалось над храмом. Оказалось, что куски этого здания давно уже находят в этом районе, но они не складывались в единую конструкцию. А сейчас сложились, поскольку нам удалось поймать кусок монструозных сооружений. Кусок стены, тонковатый для стены города, но очень мощный. К этой стене примыкает башня, которая, как мы можем судить, возвышалась еще метров на 8 против того, что мы нашли. И от этой башни и стены вниз, на запад, спускаясь в Терапион, идет гладис – крутая насыпь под углом около 40 градусов. В разрезе видны слои, эту насыпь составляющие. Слои битых черепков, слои камня, слой толченого мела или извести, опять слой камня. Черный, органический слой, вероятно, дерева, и так далее. Их множество, порядка 30. Все это подходит под углом к стене и башне. Это – не насыпь для подъема и осады, как на Масаде, это – оборонительная насыпь, по ней подняться крайне сложно. На поверхности насыпи мы нашли много наконечников стрел, в основном, бронзовых, с изображением трезубца – символ Селевкидского правления и их армии. Нашли пращевые камни, которыми стреляли либо из пращи, как в свое время Давид, либо из обычной рогатки. Нашли много ручек амфор (амфора – предмет не местный, здесь зерно и вино хранили в кувшинах) с острова Родос. На ручках отпечатки, по которым можно датировать производство с точностью до 10-15 лет. Нашли тонны монет. Все предметы и, главное, архитектура, сложились в общую картину Акры.

 – Я помню, как на первых учебных экскурсиях по Иерусалиму, лет 25 назад, нам говорили, что неизвестно, где находится Акра.
– Когда я училась археологии, нам показывали карту с 30 точками, где могла располагаться Акра. Последние годы была принята версия недавно скончавшегося Йорама Цахрира о том, что часть Акры сохранилась в восточной стене Храмовой горы. Там недалеко от угла, ближе к Золотым воротам, есть шов и видны разные кладки – иродианская и какая-то другая. Цафрир и предположил, что это – кладка селевкидов. Когда мы стали понимать, что раскапываем Акру, но до конца не были уверены, то стали звать всех корифеев – у нас раскопки открытые. Первым позвали Цафрира. Ему трудно было с нами согласиться. Он долго думал, играл с нами в игру «Докажи мне, что я не прав», в которую мы постоянно играем друг с другом, но серьезных опровержений мы от него не услышали. А потом стали звать всех крупных археологов-античников, они были в полнейшем восторге. И тут оказалось, что 30 лет назад профессор истории Тель-Авивского университета Бецалель Бар-Кохба написал обширную статью, в которой исключительно на основании анализа исторических текстов, указал точно на то место, где мы копаем. Даже указал, на какой высоте должен находиться фундамент. Именно на ней мы его и обнаружили.

 – Как настоящий теоретик.
– Он живет за границей и скоро должен приехать. Мы ждем его визита с нетерпением. Для него это тоже, конечно, праздник.  Я, в процессе обсуждений, всех доставала сомнениями – ведь у Флавия написано, что Акра была выше храма, а мне возражали – Маккавеи, так долго осаждавшие Акру, разрушили ее и преувеличили свои достижения. А Флавий записал этот фольклор. Ведь выше храма ничего быть не могло. Сейчас открытие Акры – несомненно, событие, поскольку любое археологическое открытие, связанное с Библией, всегда производит большое впечатление в мире. В Италии нашли сейчас неразграбленную этрусскую гробницу. Для археологов это – буквально, взрыв, как гробница Тутонхамона. Но миру это менее важно, потому, что это не царь Соломон, не Иисус Христос и не Шимон Маккавей. Но последнюю неделю разговоры у нас только о булле – об оттиске печати, найденном при археологических раскопках через дорогу от нас в Офеле (у подножия Храмовой горы) экспедицией Эйлат Мазар. На печати написано – принадлежит Хизкиягу, царю Иудеи. Это – просто фантастика.

 – Хизкиягу – царь, построивший  мощные стены, ввел в город водопровод и отстоял Иерусалим при осаде Санхериба в 701 году до новой эры.
– Верно. У нас есть уже целый список артефактов с именами людей, упомянутых в Библии. Их много – имен 50, если не больше. Печатей в частных коллекциях крутится много. Какие из них поддельные – определить сложно. Сегодня археологическое сообщество, во всяком случае, вменяемая его часть, придерживается мнения, что предметы вне археологического контекста вообще не должны рассматриваться. Их не должны покупать музеи, о них нельзя писать научные статьи и включать в каталоги по двум причинам. Это поощряет грабительские раскопки – любой Вася или Махмуд, в зависимости от места его проживания, расковыривает какую-нибудь гробницу с желанием найти что-то и продать. Археологический памятник при этом теряется. Коллекционер, покупающий у антиквара монеты, сосуды, может и не знать, откуда они. Это такая серая зона – вроде законно, собирать древности, но ведет к уничтожению памятников. Грабители вынимают вещи из контекста.
Во-вторых – сложно отследить подделки. Подделки – не современные изобретения. Торговали поддельными древностями и в Древнем Риме. Существуют древние фальшивые монеты – сверху серебряные, а колупнешь – бронзовые.  Все крутящиеся в свободном полете мелкие предметы сложно рассматривать всерьез. Рассматривать можно только найденное на раскопках. Здесь не подкинешь. Булла, о которой мы говорим, вообще вышла из просеивания. Булла – цвета земли, это необожженная глина, на которой есть оттиск печати. Ее в поле опознать почти невозможно. Весь материал слоя железного века именно из-за этих булл отправляется на просеивание, причем мокрое. Весь грунт грузится в большие мешки и перемывается в ситах, откуда выходят мелкие предметы, которые глазом заметить очень сложно в процессе самих раскопок. Так нашли и эту буллу. Надпись очень четкая. То, что это вышло из раскопок, из своего слоя, датированное, как во времена правления Хизкиягу, означает, что эта вещь несомненно настоящая и ее ценность очень велика. Потому, что упоминание библейских царей в письменных памятниках крайне редко.

 

Рассказ об Акре из  энциклопедии  Брокгауза и Эфрона. 

Акра, квартал Иерусалима

Акра, квартал Иерусалима (по-халд. Хакра, от греч. άκρα, высокое, укрепленное место) — специальное название одного квартала древнего Иерусалима, так называемого “Нижнего города” (Шук гатахтон), окружавшего верхний город (собственно Сион) полукругом с севера. Это та самая “крепость Сиона”, которую построил царь Давид и назвал ее “градом Давида” (II Цар. V, 7. Ср. халдейский перевод этого места). Во времена Маккавеев крепость эта, господствовавшая над всем остальным городом, была занята сирийцами, и когда Симеону Маккавею удалось прогнать их оттуда, то день этот (23 Ияра, май 141 г. до Р. Х.) был сделан народным праздником (I Макк. XIII, 51; Мегил. Таанит II, 3). В царствование Иродов А. составляла самую красивую часть города; в ней были дворцы Асмонеев, Ирода, адиабенской царицы Елены, театр, ратуша, городской архив и проч. Некоторые утверждают, что в XI столетии крестоносцы, завладев св. градом, построили в А. дом для странников, который находился в ведении братьев ордена св. Иоанна, отчего, по их мнению, орден этот и назван орденом св. Иоанна Акрского. Но мнение это ошибочно и основано на смешении А. с городом Акко (см. это сл.). Подробно об А. см. Раумера, “Pal ästine” (441 и далее).

Википедия

Акра (арам. Хакра, от др.-греч. άκρα, «высокое, укрепленное место») — название одного из кварталов древнего Иерусалима, так называемого «Нижнего города» (Шук ха-тахтон), окружавшего Верхний город (собственно Сион) полукругом с юга.

Это та самая «крепость Сиона», которую построил царь Давид и назвал ее «градом Давида» (II Цар. V, 7. Ср. халдейский перевод этого места).

Во времена Маккавеев крепость эта, господствовавшая над всем остальным городом, была занята сирийцами, и когда Симону Хасмонею удалось прогнать их оттуда, то день этот (23 Ияра, май 141 г. до н. э.) был сделан народным праздником (I Макк. XIII, 51; Мегил. Таанит II, 3).

В царствование Иродов Акра составляла самую красивую часть города; в ней были дворцы Хасмонеев, Ирода, адиабенской царицы Елены, театр, ратуша, городской архив и проч.

Некоторые утверждают, что в XI столетии крестоносцы, завладев городом, построили в Акре дом для странников, который находился в ведении братьев ордена св. Иоанна, отчего, по их мнению, орден этот и назван орденом св. Иоанна Акрского. Но мнение это ошибочно и основано на смешении Акры с городом Акко.

Заглавное фото:  Арье Парнис