Максим Рейдер, «Детали». Материал любезно представлен сайтом «Детали»
6 октября в Акко все же открылся 38-й фестиваль альтернативного театра. Билеты на представления продавались плохо, но в последнюю минуту на помощь пришло движение «Мой Израиль». Его руководительница Сара Хаэцни-Коэн винит в этом кризисе «левых»: «Они подняли мятеж, но хотят представить его протестом против затыкания ртов».
— После назначения Мони Йосефа на должность художественного руководителя фестиваля на него набросилась вся левая бранжа. А он ведь совсем не правых взглядов, просто хотел спасти фестиваль! Газета «ха-Арец» вела против него кампанию вежливо, но жестко. А что в комментариях творилось! Были и телефонные звонки с угрозами.
— Прямо как в истории с Дуду Топазом…
— Был один звонок с угрозой физической расправы, не буду говорить, от кого он исходил…
Бои местного значения
Мони Йосеф сменил на посту худрука Ави Гибсона, который ушел в отставку в знак протеста против цензуры его программы. Вместе с ним ушли все участники фестиваля, отказавшись от показа своих работ. Как писали ранее «Детали», министр культуры Мири Регев добивалась удаления из программы спектакля Эйнат Вайцман «Тюремные дневники» — по пьесе, в основу которой легли письма палестинцев, отбывающих срок в израильских тюрьмах за террористическую деятельность. Министр не смогла бы самостоятельно отменить фестиваль, но на помощь ей пришел мэр Акко, Шимон Ланкри. Он отказал в своей части финансирования. «Я не намерен выдавать государственные средства на спектакли подстрекательского и антигосударственного содержания», — сказал он. Его поддержал и заммэра Адхам Джамаль, отметив, что постановка может усилить напряженность в отношениях между арабскими и еврейскими жителями города, которые и без того складываются непросто.
Тогда организаторы ушли, а Регев, получив свободу маневрирования, лично приехала в муниципалитет Акко спасать фестиваль. Министр выразила полную поддержку мэру, заявив, что «свобода слова — это еще не свобода подстрекательства. Государство Израиль не будет финансировать на общественные средства палестинскую пропаганду. Пусть Вайцман показывает свой спектакль в Рамалле, вот и посмотрим, как палестинцы дадут на это деньги».
В ходе визита Регев в Акко был переформулирован устав фестиваля, который подписали представители трех союзов — актеров, независимых театральных деятелей и режиссеров. В нем подчеркивается, что надлежит не включать в репертуар спектакли, способные нарушить хрупкое равновесие между жителями двунационального города, а также призывающие к террору. Был объявлен новый конкурс на участие в фестивале и к концу августа Мони Йосеф составил новую программу… И все бы хорошо — вот только билеты на обновленный фестиваль продавались плохо, даже несмотря на скидки. Потому и пришлось звать на помощь общественное движение «Мой Израиль», возглавляемое Сарой Хаэцни-Коэн.
Сара родилась в Кирьят Арба, живет в Иерусалиме, ведет еженедельную колонку в газете «Макор ришон». «Мой Израиль» — рассказывает Сара, — это общественное движение, которое ставит своей задачей продвижение в социальных сетях Facebook и Twitter идей сионизма, патриотизма, гордости за свою Родину и любви к ней.
— Мы боремся за создание положительного образа Израиля в мире и противостоим леворадикальным организациям внутри страны. В наши дни людей не вывести на демонстрации, но происходящее в стране по прежнему волнует их, потому мы стараемся влиять через социальные сети, — рассказала она в интервью «Деталям».
«Необходимо разрушить этот образ»
Сара Хаэцни-Коэн убеждена, что левые давно захватили власть над фестивалем в Акко и годами не допускали к участию в нем выразителей иных точек зрения.
— Сейчас у фестиваля очень разнообразная программа. Есть пьесы авторов, которым прежде здесь не было места — религиозных, и тех, что живут за «зеленой чертой». Но публика не идет… Ведь аудиторию фестиваля Акко составляют те, кто читает раздел «Галерея» в газете «ха-Арец»! Вот они и не идут. Мол, «через год все вернется в прежние рамки, тогда и приедем в Акко»…
— Предположим, прежняя публика фестиваль бойкотирует, но где же новые театралы?
— Они просто не знают, что это уже другой фестиваль. За фестивалем Акко закрепилась репутация мероприятия в высшей степени провокационного, антисионистского. Необходимо разрушить этот образ. Мне звонили люди, связанные с фестивалем, которые говорили: если в этом году не будет публики, в будущем все вернется в руки левых. Я не готова к этому! Потому и вступила в борьбу.
— Вернемся к пьесе Вайцман. Что в ней было такого, что послужило основанием для ее запрета?
— Что там было — в точности не могу знать, потому что это не пьеса, это заявка. Фестиваль финансируется государством, и недопустимо, чтобы спектакль, превозносящий террористов, был поставлен на деньги тех самых людей, против которых направлены действия террористов! Это уже выходит за пределы противостояния «левые — правые».
— Должно ли это означать, что публике за ее деньги нужно предлагать только легкие развлечения?
— Вовсе нет! Нужно не баловать публику, а заставлять ее задуматься. Но почему-то критика выходит очень односторонней. Если на сцене показывают поселенцев, солдат, ортодоксов, то непременно выставляют их в негативном свете. Необходим плюрализм! Вот один из спектаклей фестиваля: отец и сын из поселенческого форпоста спорят в синагоге, а за стенами стоит бульдозер, готовый вот-вот ее снести. Отец считает, что нужно этому подчиниться, а сын — нет. Вот, пожалуйста, это — человеческий конфликт! Почему же таким пьесам никогда не находилось места на фестивале Акко? Могу ответить: так проявлялась гегемония левых.
— А бывали случаи, когда драматурги — представители национального, сионистского, религиозного лагеря предлагали свои пьесы фестивалю Акко, а их отвергали?
— Не могу сказать в точности, но мне известно, что людям отказывали, а потом они уже и сами боялись подавать заявки. Это тоже форма затыкания ртов — не только в момент получения отказа, но в формировании осознания того, что твои работы не ко двору. Люди просто переставали подавать заявки.
— Но, может быть, пьесы просто были слабы?
— Нет-нет. Это все политика…
«Они понимают только язык силы»
Нет сомнений, что борьба за публику еще не завершена. В фестивале Акко традиционно участвуют небольшие израильские и зарубежные труппы. И если для того, чтобы разбудить задремавшее общество, необходимо применить болевой прием, они сделают это без колебаний.
Можно вспомнить, что и в прошлом году на фестивале был показан спектакль «Палестина, нулевой год», по другой пьесе все той же Вайцман. Но важно подчеркнуть, что несмотря на то, что в программах фестиваля Акко присутствовали политические спектакли, он никогда не был фестивалем политического театра.
Терять такому театру нечего — у него нет ни зала с красным бархатным занавесом, ни владельцев абонементов, его главный актив — свобода, так что он может позволить себе экспериментировать. Только так он составит альтернативу крупным репертуарным фабрикам по производству и сбыту продуктов масс-культуры.
Нынешний фестиваль Акко продлился до 10 октября. В его программе было восемь конкурсных спектаклей, несколько внеконкурсных постановок, три выступления зарубежных коллективов, несколько уличных представлений, и многое другое.
С другой стороны, и министр культуры не собирается почивать на лаврах. Она подчеркнула, что не намерена прекращать борьбу против антигосударственной деятельности в сфере культуры. «Их можно учить лишь языком силы, и мы еще только начинаем. Не хочу никого унизить, но им придется уяснить, что можно делать, а что нельзя. Критикуйте сколько угодно, только не копайте под государство на народные деньги». От министра досталось и заместителю генпрокурора Дине Зильбер: «Это же просто немыслимо. Они с Мандельблитом должны понять, что их дело — следить за соблюдением закона, а они нам палки в колеса вставляют!»
Так что этот спектакль, с участием Мири Регев, еще далек от последнего акта.
Страница фестиваля в фейсбуке – https://www.facebook.com/PstyblkwAccoFestival/
Recommended for you
Leave a Reply
Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.
