Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Знаменитый Стефано Пода – един в трех лицах – впервые на Святой земле. 

Первоначально интервью опубликовано в приложении “Нон-Стоп” к газете “Вести” 2 февраля 2017 года

Средневековая немецкая легенда о докторе Фаустусе – идеальный, практически вечный и философский сюжет, привлекающий драматургов и композиторов. Доктор Иоганн Фаустус – лицо историческое. Не установлено, являлся ли он ученым, врачом, естествоиспытателем или был просто ловким шарлатаном, но он стал героем народной легенды, ему приписывались многие чудеса. В 1587 г. в Германии вышла книга, автор которой объяснял, что все удачи Фауста вызваны его сделкой с нечистой силой. Позже было еще одно подобное издание, но оно только раззадорило публику, сделав образ Фауста еще более популярным. Англичанин Кристофер Марло и немец Иоганн Вольфганг Гете написали великие трагедии о договоре с дьяволом. Это не считая примерно тридцати менее крупных драматургов, создавших пьесы на этот сюжет. Бетховен был увлечен идеей сочинения оперы на эту легенду. Вагнер создал увертюру «Фауст». Лист – кантату. А Берлиоз, Бойто и Гуно написали оперы на сюжет трагедии Гёте «Фауст», взявшего средневековую легенду о Фаусте, как основу для своего грандиозного произведения.
«Фауст» долгое время был, чуть ли не самой популярной оперой; вспомним Булгакова, в чьих произведениях постоянно появляются персонажи и арии из «Фауста». Опера буквально разошлась на хиты, известные в концертном исполнении даже далеким от музыки людям. Это знаменитая ария Мефистофеля «Люди гибнут за металл» и его серенада «Выходи, о друг мой нежный»; ария Валентина «Я за сестру тебя молю» и ария Зибеля «Расскажите вы ей, цветы мои»; ария Фауста «Привет тебе, приют невинный» и, конечно, «Ария с жемчугом» Маргариты. Даже музыка к пионерской песне «Взвейтесь кострами, синие ночи» написана на основе «Марша солдат» из оперы Шарля Гуно «Фауст». Трактовка Гуно – безусловно, самая популярная из всех существующих, входящая в двадцатку самых популярных опер мира. Она основана на первой части гётевской трагедии – на теме продажи души дьяволу, которая нашла полное отражение в нынешней постановке от Стефано Пода – знаменитого итальянца, являющего не только режиссером, но и хореографом, сценографом, дизайнером по костюмам и художником по свету. А дирижерский подиум с 6 по 25 марта 2017 года – в дни представления «Фауста» в Израильской Опере – займет дирижер Дан Этингер, не менее знаменитый израильтянин.

 

Режиссер Стефано Пода (http://www.stefanopoda.com/ – увенчанный лаврами и титулами, который, как уже отмечено, оформил сцену, создал костюмы и декорации и поставил хореографию и световой рисунок этого спектакля, предлагает исключительную по силе воздействия и по своему стилю интерпретацию трагической истории Фауста – сюжета о продаже души дьяволу и высокой цены ради вечной молодости. Стоит отметить, что подобная полная постановка этой оперы с мощным хором, богатыми декорациями и костюмами, и особенно с включением балетных сцен в последнем акте, является дорогим предприятием. Именно поэтому этот спектакль – ко-продукция. И именно поэтому, вдвойне интересны эстетическое и концептуальное единство, автономность и самодостаточность Стефано Пода, создавшего максимально целостный и существующий в едином образном пространстве спектакль, где каждый шаг солистов и каждое вступление хора – неслучайны и осмысленны. Пода использовал все доступные ему сценические средства, всю фантазию для «театра одного режиссера». И на сей раз всё получилось грандиозно. Стефано Пода поставил около ста опер, но именно снимок сцены из «Фауста» стал заглавной фотографией его официального сайта http://www.stefanopoda.com/. Вскоре – в марте 2017 года – всю грандиозность задумки и воплощения сможет оценить и израильская публика. «Фауст» – это первая работа Стефано Пода с Израильской Оперой. До этого – в мае 2014-го года – его постановка «Тристан и Изольда», которой дирижировал Зубин Мета – открывала 77-й Флорентийский музыкальный фестиваль. Он ставил «Андре Шенье» в Сеуле, «Таис» Жюля Массне в Сан-Паулу, «Отелло» в Будапеште, «Трубадура» в Афинах, «Дона Карло» в Эрфурте. Список – огромен, достижения – еще более огромны. Достаточно сказать, что его спектакль «Таис» был включен в список двадцати лучших оперных спектаклей за последние двадцать лет.

 

В «Фаусте», которого увидит израильский зритель, Стефано Пода использует все сценические средства, включая мультимедиа, чтобы показать подтекст трагедии Гете. Фауст в его трактовке – сверхчеловек, собравший воедино все положительные и отрицательные качества человечества вообще. История Фауста становится историей универсальной, общечеловеческой, наполненной многими пластами и смыслами – от философского до морального, поучительного. Пода не просто интерпретирует сюжет Фауста, он выплескивает на авансцену подоплеку трагедии – от бытовой до религиозной, подчеркивая глубокий смысл этой истории и внутренний мир персонажей. Он воссоздает на сцене мир подсознания – страшный и восхитительный. Огромное трансформирующееся кольцо на сцене – символ бесконечности, символ повторяющегося цикла жизни и смерти. Кольцо меняет положения – внутри его появляется засохшее дерево, огромный крест, шествие обнаженных, земной шар. В некоторых сценах в это кольцо «вписаны» песочные часы – время становится персонажем спектакля, оно – часть сцены, и часть души Фауста. Круглая сцена с часами вращается и вновь возникает символ круговорота жизни и смерти, этот же символ ярко проявлен и в хореографии – то счастливо-спокойной, то резкой и агрессивной, едва ли не нарочито вульгарной. Кольцо на сцене – эта воронка между светом и тьмой, литературой и музыкой, легендой и оперой. Это кольцо – воронка времени, утягивающая зрителей в водоворот идей и задумок Стефано Пода, который согласился ответить на несколько вопросов в преддверии постановки «Фауста» в Израильской Опере.

– Стефано! Добрый день! Мы рады вас приветствовать. Нынешняя постановка «Фауста» – ваш дебют в Израильской Опере. А приходилось ли вам бывать в нашей стране – но не просто туристом, а именно как режиссеру и сценографу? Сотрудничали ли вы здесь или в других странах с кем-то из израильских музыкантов, вокалистов и дирижеров, помимо Зубина Мета, к примеру, с Даном Эттингером?

– Это мой первый приезд в Израиль, и я, естественно, очень волнуюсь: это же не просто туристический визит, а ответственейшая постановка и уже чувствую новую для себя энергию и динамику, поддержку всех, кто работает в Израильской Опере, хотя раньше ни с кем непосредственно на сцене не сталкивался. Мы сотрудничали с Зубином Мета и с Джанандреа Нозеда, который часто приезжает в Израиль и очень симпатизирует вашей стране. Насколько я знаю, он только что дирижировал рядом концертов в Израильской Филармонии. Всю свою карьеру я сталкиваюсь с израильтянами, с вашими исполнителями – – но в других странах. А сейчас еще и познакомлюсь с дирижером Даном Этингером. Так что я уже весьма и весьма заинтригован – мое волнение легко объяснить!

 

– Заглавное фото на заставке вашего персонального сайта – сцена из «Фауста». Это самый любимый, самый дорогой для вас на сегодня спектакль?

– Вы знаете, я поставил более 100 различных опер и спектаклей, так что мне уже трудно сказать, что вот это, что-то конкретное – моя любимая постановка. Было бы неправильно для самого себя пытаться выбраться что-то лучшее из этой сотни. Но что я могу точно сказать, что этот «Фауст» особенный потому, что сама опера Шарля Гуно – это грандиозное произведение с глубоким философским содержанием, потому что трагедия Гёте – это нечто величественное. Поэтому я могу утверждать, что этот спектакль – необычный. Да – именно необычный, это я могу повторять в полной мере.

 

– «Фауст» в вашей режиссуре – это ко-продукция трех оперных театров – Тель-Авивского, Лозанского и Туринского. Подобное сотрудничество стало необходимостью в наши дни? Может ли отдельный театр позволить себе такую роскошную постановку?

– Отдельный театр не может позволить себе, чтобы такие роскошные костюмы и декорации пылились на складе! Такие совместные постановки, ко-продукция – это лучший и эффективнейший на сегодняшний день подход для создания больших оперных спектаклей. Если уж пользоваться производственными терминами, я бы даже сказал что это самый рациональный способ. Оперы также должны экономить – что поделать, и одно из средств такой стратегии – это обмен декорациями, костюмами, идеями.

 

– Вы – едины во многих лицах: режиссер, сценограф, художник по костюмам. Кто превалирует – или все эти личности уживаются в вас на паритетных началах? Такой метод работы над спектаклем – не слишком ли он автократичен? Должна ли быть постоянная критика или подсказки со стороны? Второй взгляд? Что такое «театр одного режиссера»?

– Когда я начинаю размышлять над новым спектаклем, я вижу его как единое визуальное пространство, не разделяя на отдельные части. Я знаю, что правильно для меня, для моего видения, но это не значит, что я именно так должны вести себя все режиссеры. Я нашел свой путь инстинктивно, нащупал его, сосредоточившись именно на цельном восприятии постановки. Знаете – у дирижера есть одна оркестровая яма, а меня есть одна сцена и я забочусь обо всем, что на ней происходит…

 

– Какова центральная тема вашего «Фауста» – время, вечная молодость, продажа души дьяволу или нечто другое?

– Мой «Фауст» рассказывает о тайне человеческой жизни: что дает импульс нашим усилиям, что заставляет нас жить, действовать, к чему-то стремиться? Ради чего стоит жить? Ради любви, успеха? Ответ Гете ясен: ради действия как такового, то есть ради жизни как таковой.

 

– Ваш «Фауст» – универсален, философичен, а что личного от вас есть в этом спектакле?

– Мой «месседж» в этом спектакле – о круговороте жизни и о возможности всё начать сначала, о неком, современными категориями выражаясь, рестарте. Мне было важно показать, что в драме Фауста и Маргариты есть положительные моменты, некий позитив. Важно подчеркнуть то, что жизнь щедра и всегда дает возможность начать все заново. Фауст в начале оперы близок к смерти, а затем набирает силу, жаждет действовать. Маргарита ведет себя противоположно ему, но, в конце концов, все меняется и начинается вновь. Такой вот вечный круговорот – и недаром центральный элемент оформления сцены также круг.

 

– Ваш спектакль отличается единым эстетическим и концептуальным единством и наполнен символами. Расскажите о них – что это символы? Как их расшифровать?

– Символы не должны быть поняты или расшифрованы. Они – часть мистерии, у них тайный смысл. Если начать объяснять, что обозначает тот или иной символ, это лишит их волшебной силы и их власти. Пусть зрители сами попытаются придать символам некое магическое знание!

 

– Будут ли выступать в Тель-Авиве солисты первой постановки «Фауста» в Турине в 2015-м году?

– Нет, в Турине он был совсем другой состав исполнителей!

 

– Ваши любимые оперные сюжеты – каковы они? И ваши любимые композиторы – кого вы выделяете?

– О! Сейчас я перечислю всех! Потому что я особенно люблю французских композиторов, но, пожалуй, не меньше и немецких композиторов – Штрауса и Вагнера. Также на протяжении своей карьеры я ставил очень много опер Моцарта, почти всего Верди и наслаждаюсь их оперными шедеврами по сей день.

 

– Ваша постановка «Таис» на музыку Жюля Массне по мнению критиков вошла в 20-ку лучших оперных постановок двух последних десятилетий. А что вы считаете своей лучшей работой?

– «Таис» была для меня особенным спектаклем, потому что я поставил его в очень специфический момент в моей жизни, когда у меня возникла необходимость резюмировать все мои поиски, сконцентрировать и собрать все мои «открытия» в одной работе. «Фауст» также обогатил меня самого в поисках синтеза, к которому я так стремлюсь. Я люблю работать над оперой «Тристан и Изольда» – недавно вновь поставил ее во Флоренции, а дирижировал ею, кстати, как раз Зубин Мета. Пожалуй, выделю еще и создание хореографии на музыку 1-й симфонии Густава Малера – это было чистое творчество и интереснейшее и полезнейшее для меня самого исследование самого явления творчества.

 

– Вы работали во множестве театров, начав в Рио де-Жанейро, как ассистент художника и режиссера Бени Монтресора. Ваш дебют как режиссера, художника по костюмам и сценографа одновременно прошел в театре Сан-Карлос в Лиссабоне в 1995 году – это была постановка «Дон Жуан» Моцарта. Вы так и переходите из театра в театр, переезжаете из страны в страну или появилась некая стабильность – в месте проживания и в месте работы? Предусматривает ли глобализация подобную стабильность в принципе?

– В моей работе  двигаться, ездить, передвигаться просто  необходимо! Крупнейшие театры разбросаны по всему миру, они пребывают в неком едином  для всех стран космополитическом сообществе: все говорят по крайней мере на трех языках, независимо от того, где вы находитесь. Неважно,  кто  вы и откуда приехали: в оперном мире  у всех одна национальность.

 

– Сколько времени требуется на перенос оперного спектакля на другую сцену? Например, из Турина в Тель-Авив – давно ли посланы костюмы, сколько идут репетиции. На каком этапе подключаетесь вы непосредственно?

– Как правило,  достаточно одного месяца, чтобы полностью перенести существующую постановку на другую сцену. Я всегда стараюсь присоединиться к труппе,  как можно скорее. Чем больше времени есть на перенос, тем лучше.

 

– В наши дни, на ваш взгляд, опера – это развлечение или интеллектуальное занятие?

– Опера  – это не развлечение. Она не похожа на телевизионные шоу, ни на кинофильмы,  ни на что-либо другое. Опера, будучи   синтезом, суммой всех видов искусства, не является чистым искусством. У оперы  много аспектов, но одна вещь основополагающая: эта  сила музыки, которая переносит всё на другой уровень, уводит нас из  реальной жизни. Следовательно, опера больше походит на мистерию, тайну, ритуал, духовный опыт,  и еще опера – это лучшая  терапия!

 

Интервью брала Маша Хинич. Фотографии © Йосси Цвекера предоставлены пресс-службой Израильской Оперы (Оперный театр имени Шломо Лахата).

 

*********************

Израильская Опера. С 6 по 25 марта 2017 года

Шарль Гуно. Фауст.

Либретто: Жюль Барбье и Мишель Карре

Дирижеры: Дан Этингер / Эйтан Шмайссер

Режиссер, сценограф, дизайнер и хореограф: Стефано Пода

Хор Израильской Оперы
Симфонический оркестр Ришон ле-Циона

Солисты:
Фауст: Гастон Риверо / Раме Лахай
Мефистофель: Паоло Батталья / Петар Найденов
Маргарита: Аурелия Флориан / Тамар Ивери
Сибель: Наама Гольдман / Шахар Лави
Валентин: Сарбан Василе / Илья Сильчуков
Вагнер: Ноах Бригер
Марта: Эдит Замир / Шай Блох

Перевод: Исраэль Юваль
Сайт Израильской Оперы www.israel-opera.co.il, телефон – 03-6927777
25 февраля, в субботу, в 11 утра состоится встреча с солистами и создателями постановки «Фауст». Здесь будут также исполнены лучшие отрывки из оперы.
Продолжительность постановки – 3 часа и 15 минут с антрактом.

Опера идет на французском языке с титрами на английском и иврите. За час до начал каждого спектакля – получасовая вводная лекция в зале Оперы.

Вход на лекции бесплатный по предъявлению билета на спектакль на тот же вечер.
Заказ билетов по телефону 03-6927777 или в кассе «Браво» http://bestbravo.co.il/announce/54908
Сайт Израильской Оперы (Оперный театр имени Шломо Лахата) – http://www.israel-opera.co.il/