Выставки

Сбалансированный хаос? Можно и так. Свобода полотна Кати Фрицалис

By Maska

Posted on 02.11.2020

Во время подготовки нынешнего виртуального онлайн издания выставки-ярмарки «Свежая краска» (Fresh Paint) мне прислали «облачную» папку с работами всех участников. Вот это было удовольствие – всё просмотреть, почитать биографии, размышления художников о творчестве, вернуться к определенным страницам этой папки, чтобы посмотреть картины еще раз. Работы хорошие, прекрасные и еще более прекрасные, и отдельно – работы Кейт Фрицалис. Отдельно – потому, что они ни на что не похожи и отличаются от других полной свободой. Выяснилось, что Кейт – относительно недавняя репатриантка, приехала из Москвы в 2013 году, ее студия – в Яффо; и я поняла, что мне необходимо увидеть ее работы воочию, на стенах, почувствовать энергию линий и красок. Что и произошло под аккомпанемент беседы, изложенной ниже.
Кейт – Катя Фрицалис – выпускница художественного факультета Московского института кинематографии – ВГИКа. В Израиле она участвовала в выставках в галереях «Флорентин», «Кули Альма», в «Бейт ха-Ир», «Мазе 9» «Сага», «Биньямин» и других; в Москве – в Московском музее современного искусства.
Ее работы – это абстракция, движение, дорога. Нет точной каталогизации этому стилю – и не надо. Пока нет рамок – есть свобода и путь, суть двигатели творчества. Свобода – это пустота, в которой существуют возможности развития. Работы Кати Фрицалис – поток сознания с быстротечностью, несовершенством, абсурдом, непосредственностью, игрой, где смешаны, как в большом шейкере, направления, цвета, формы, ароматы, граффити, краски, линии, шум города, волны моря, утопия, космос, природа, street-art, виндсерфинг, урбанистика, гипертекст, интуиция… Плачущий Гераклит и смеющийся Демокрит. Сбалансированный хаос? Можно и так..

– Катя, из чего ты складываешь свои картины?
– Из всего: рисую акриликом – масло слишком долго сохнет, фломастерами, карандашами, пришиваю шнуры, приклеиваю то, что нахожу на улице на стройках: куски пластика, лоскуты, ленты, обрывки бумаги. Изобретаю текстуры, выдавливая очень густую пастообразную краску с помощью кондитерского шприца. Занимаюсь немного керамикой и скульптурой. Был период, когда я пыталась выстроить себе какой-то стиль, но поняла, что невозможно ничего запрограммировать.

– А почему во многие картины вписано слово balance – баланс, сбалансированный или, наоборот – несбалансированный unbalanced? И еще слово magic – волшебство, и chaos – хаос.
– Потому что я по характеру вспыльчива, учусь уравновешенности, и потому начала заниматься серфингом, где равновесие, баланс на волнах необходимы.

– Можно ли быть спокойным, живя в Тель-Авиве, в Яффо, где энергия города все время подгоняет, заставляет бежать? Слово Urban тоже часто встречается на твоих картинах.
– Город меня вдохновляет – я люблю заборы с граффити, уличное искусство, стройки. Люблю когда мои работы покупают молодые семьи и меня радует, что их дети будут расти, глядя на мои картины. Люблю рисовать на стенах домов…

– Как это началось?
– Мы жили одно время в Тель-Авиве, рядом с Авраам-хостель. И там, в каком-то закутке, я увидела облезлую стенку здания и просто начала на ней рисовать. Сначала тайком, а потом выяснилось, что это – стенка офиса, и его сотрудники купили нам краски – так им понравилось. И еще меня поддерживали рабочие из авторемонтной мастерской напротив, ждали каждую неделю, когда появится новая часть моей «фрески». А потом появились инспекторы муниципалитета и выписали нам штраф – при том, что сам муниципалитет организует экскурсии, посвященные граффити в квартале Флорентин. И пока мы думали, что с этим штрафом делать, в эту авторемонтную мастерскую обратилась женщина – просто поменять шины. Расспросила рабочих, что это за фрески – ей очень понравилось. Они ей рассказали про штраф – и выяснилось, что она – сотрудница муниципалитета, штраф отменили, я закончила роспись. И стали появляться заказы на росписи стен общественных зданий – в том числе и коридоров здания MINDSPACE на бульваре Ротшильда, и стен офиса Facebook в «Мигдаль Сарона» в Тель-Авиве.

– Как тебя находили?
– В основном, благодаря моему инстаграму. Как-то у нас дома буквально материализовалась некая дама из Ирландии, оказавшаяся ответственной за оформление офисов компании Facebook по всему миру, и предложила мне разрисовать стены офисов на одном из этажей Facebook в «Мигдаль Сарона». В Facebook мне дали полную свободу, не ставили никаких предварительных условий, не просили эскизов. А вот с одним из проектов случился забавный казус. Посредники вели со мной переговоры, я колебалась. Но буквально в тот же день ко мне в студию пришел некий человек, купил картины, мы разговорились, и выяснилось, что он – владелец здания. Так что на следующий день все сдвинулось с места…

– Эти случаи похожи пусть если не на сюжеты из сказок, то из городских игр.
– Я считаю, что всё – игра. Такие нестандартные ситуации помогают в творчестве.

– Но при этом ты подчеркиваешь, что ты – независимая затворница, не любишь выходить из своей зоны комфорта, и половина твоего общения с окружающим миром проходит в социальных сетях.
– Именно так, но одновременно я считаю, что молодым художникам в Израиле не хватает некого коммьюнити, организации, которая обеспечивала бы им выход во внешний мир, и, может быть, как раз «Свежая краска» в онлайн издании которой я представляю 30 работ, окажется таким связующим звеном.

– Ты родилась в Москве в семье художников и, как сама, написала в обращении к «Свежей краске», в детстве играла красками и фломастерами, а не в куклы.
– И еще у нас дома было множество книг по классическому искусству. Когда мне было пять лет, мы переехали в небольшой промышленный город под Москвой – в Электросталь, и там я пошла в художественную школу. В этом городе не было музеев или галерей, искусством было граффити на заборах и стенах заброшенных фабриках. Я ездила в Москву на электричке мимо этих заборов, и меня это граффити завораживало, это был своего рода дикий музей под открытым небом. Все было мрачно, кроме заборов – граффити были глотком чего-то свежего, смелого, честного. Мне это нравилось – еще во ВГИКе я начала рисовать на стенах, но окончательно это увлечение сформировалось в Израиле. Уличное искусство всегда было для меня источником вдохновения, и я всегда знала, что хочу быть художницей.

– А как твои родители – академические классические художники, также закончившие ВГИК, специалисты по исторической реконструкции в живописи – относятся к твоим работам?
– Удивляются… В 17 лет я сама поступила во ВГИК и жила в Москве в том же общежитии, где жили мои родители, где я родилась. Я изучала искусство, живопись, анимацию, рисунок и кино в течение 6 лет, получила две академические степени. Пробовала себя в различных областях искусства – граффити, мультипликация, декорации, дизайн моды, видеоарт, фотография, иллюстрация, классический рисунок. Во ВГИКе я встретила потрясающего педагога – Анатолия Кузнецова. Он убедил меня заняться живописью, делать то, что я действительно хочу делать. На первом уроке Кузнецов сказал: «Принесите большие холсты, большие кисти, сделайте что-нибудь безумное!». Он делал для нас множество нестандартных постановок, радикальные вещи для классической живописи, заставлял экспериментировать со светом. Благодаря ему, я начала глубже интересоваться живописью, вместе с друзьями мы организовывали небольшие выставки, и я пришла к выводу, что анимация – это не для меня. Когда мы переехали в Тель-Авив, я начала рисовать то, что действительно хотела рисовать.
Все определения превращают творческий процесс во что-то гладкое, ограниченное, а у свободы нет рамок и определений. Изначально я рисовала тексты, но быстро ушла от этого, занялась живописью, а в Израиле перешла на холсты, хотела уйти от студенческой фигуративности, постановочных работ, жесткого каркаса «холст – масло». Моя любовь к ко всему уличному, свободное отношение к пространству помогло: это располагает к экспериментам, ты часто работаешь нелегально. Надо быстро принять решение, быстро работать.

– Твои идеи – это случайность, неидеальность, абсурд, спонтанность, игра, контрасты между краской и текстурой, связь между формой и ритмом, между узорами и плетением, каллиграфией и фактурой.
– Это еще и отрывки слов, направление движения, музыка, смешные моменты, страхи, кора дерева в парке, граффити на улице, многоязычие. Вся эта смесь, интеракция между миром и мной, вдохновляет меня 24 часа в сутки. Я могу найти вдохновение в любом явлении – от куска резиновой трубки на стройке до прохожего на улице, до выброшенного кресла, на котором развалилась кошка. В Израиле яркий свет и море располагают к занятиям живописью и совсем не располагают, по крайней мере, меня, к тому, чтобы сидеть за компьютером.
Я использую одновременно несколько материалов – это похоже на сложный джаз – акриловые краски, баллончик со спреем, бумага для выпечки, шитье, цветные карандаши, фломастеры, масляные краски. Иногда часть материалов более доминантна. Могу взять, к примеру, щетку для чистки одежды, и рисовать ею. Я играю с материалами и текстурами. Всё может стать частью процесса создания картины. Я чувствую себя как ребенок, который интуитивно перебрасывает цветные идеи. И я люблю рисовать в своем дневнике, на бумаге, в тетрадке для этюдов – на пляже, в прачечной, в парках Тель-Авива и Нью-Йорка, в самолетах и поездах.

– Твое искусство позволяет тебе выживать материально?
– Да, но так было далеко не всегда. Несколько лет было очень сложно, я подрабатывала в области мультипликации, не совсем понимала в какую сторону двигаться, варилась сама в себе. Если мне что-то не нравилось, я уничтожала холсты, начинала всё заново в другом направлении, мне хотелось искоренить студенческий, академический, закостенелый подход, но у меня не было здесь, в Израиле, среды художников, с которыми бы я постоянно общалась. Позже я познакомилась с художниками из группы Prettimess, и общение с ними меня поддержало, хотя я явный аутсайдер. Я решила перетерпеть какое-то время вообще без работы, но делать то, что хочу: рисовала каждый день и это принесло свои плоды. Сейчас я чувствую себя частью художественной жизни, несколько раз подавала заявки для участия в «Свежей краске» и, наконец, мои работы были приняты. Возможно потому, что годы метаний закончились, и я уверена в своей дороге, знаю, чего хочу.

– В прежние годы ярмарка всегда была еще и местом общения, знакомств. Чего ты ожидаешь от ее дигитального формата?
– Я и так много времени провожу в интернете, но с другой стороны, конечно, расстроилась, что не смогу увидеть свои картины вместе на одной стене, в одном пространстве, когда холсты «подпитывают» друг друга. Мои работы очень объемны, тактильны… Но, с другой стороны, такое онлайн издание может быть началом чего-то то важного, нового. С помощью интернета легче коммуницировать, технически проще общаться. Сайт Fresh Paint полностью переведен на английский. Любой человек в мире может зайти, посмотреть, выставка полностью вышла на международный рынок и потому я настроена оптимистично.