Инна Шейхатович. Фото Радай Рубинштейн.
Как многолик наш театр! Оттенков – море. То поставят клюкву с претензией на актуальность (претензия есть, а художественный уровень ниже плинтуса), то замахнутся на масштабный и подлинно художественный спектакль, в котором много открытий и свежих находок. Актёры у нас есть невероятные, органичные, яркие. С режиссёрами явно хуже. Как, впрочем, и везде. Наш театр ищет своё лицо, и случаются победы. И не столь важно, где, на какой сцене ставится и играется спектакль, – в Израиле ведь нет периферии в привычном смысле, и нет театров, которые не способны были бы представить в одном и том же сезоне и откровенный шлак, – и сенсацию. И бескрылую поделку, – и поистине серьезную новаторскую работу.
В этих моих заметках речь пойдёт о театральной работе, которая прозвучала сильно и горделиво. Этакая художественная бомба – если бомбы бывают позитивными…
«Бог резни». Пьеса Ясмины Реза, знаменитой француженки. Автора умного и прекрасно понимающего законы театра, непредвзято анализирующего жизнь и характеры людей. Она не слишком романтична. Не умиляется; не щеголяет общими банальными постулатами. В меру универсальна, в меру эксцентрична. Знаменитый, талантливый, в меру скандальный режиссёр Роман Поланский снял по этой пьесе свой фильм «Резня». Всё в этом фильме скромно и со вкусом: знаменитые актеры, одна буржуазная французская квартира – и один долгий разговор. В герметичном пространстве полыхает война. Это история о двуличии и эгоизме, о жестокости нашего «человейника». О том, что болезни взрослых, – их безумие, мелочность, мещанство, позерство, беспомощность и бессмысленность их жизни, упакованной в показную респектабельность, – передаются детям. Это история о людях, которые только внешне выглядят благопристойными, респектабельными, а внутри дикари… Они не умеют извлечь из своего существования хотя бы капельку счастья. Не умеют сами – и не научат детей. Их цивилизованность мнимая.
В тель-авивском Камерном театре режиссёр Гади Ролл показал свою версию «Бога резни». В спектакле участвуют, – нет, громогласно царят! – Оля Щур-Селектар, Керен Мор, Юваль Сегаль, Охад Шахар. И этот квартет блистательно справляется с партитурой пьесы, с теми весьма непростыми задачами, которые ставит перед ним режиссёр.
Сюжет, который разыгрывают на сцене, прост до банальности: мальчишки поссорились в школе, подрались, в ход пошла палка, жертва нападения лишился двух зубов и получил синяки. Родители нападавшего пришли в дом к потерпевшему, чтобы поговорить о происшествии. Хозяева требуют, чтобы малолетний преступник извинился. Подчеркивают драматизм ситуации, красочно описывают страдания сына, серьезность нанесенной их ребёнку травмы. Говорят, что малолетний преступник должен быть наказан; требуют, чтобы он извинился перед сверстником.
В ролях родителей потерпевшего мальчика – Керен Мор и Охад Шахар. Папу и маму виновника играют Оля Щур-Селектар и Юваль Сегаль.
Родители избитого мальчика пылают гневом (это естественно, какие родители на их месте восприняли бы ситуацию спокойно?), но сдерживаются. Родители злоумышленника пытаются быть покаянно-вежливыми.
Керен Мор в этом спектакле точно и мощно играет даму-снобку, ядовитую, стервозную, отталкивающе фальшивую, несчастную. Она готова растерзать и мужа, и себя, и гостей из вражеского стана за сущую мелочь, и её яд способен сгубить всё живое…
Охад Шахар чутко и мудро передаёт характер давно сникшего и раздавленного жизнью середняка, бессильного, проигравшего. Он с готовностью подчиняется, слабо проявляя остатки достоинства. Его жалеешь с какой-то брезгливой снисходительностью…
Юваль Сегаль просто делает шаг в новую для себя театральную область. Никогда прежде его сценические работы не отличались такой остротой, выверенностью, бесстрашной эксцентричностью, сарказмом – вкупе с виртуозным владением спектром красок: от наигранного обаяния до сатанинского садизма…
Оля Щур-Селектар в этом безукоризненно выстроенном психологическом лабиринте, где у каждого игрока своя партия, свой тайный код, живет полифоничной, сложной, насыщенной жизнью. Её героиня – личность, лишенная кислорода правды и надежды. Её рвёт и выворачивает, она издёргана (напомню – она играет маму драчуна), зависима от алкоголя. И сцена опьянения выходит виртуозной; грандиозностью и выразительностью она сравнима с актёрскими работами самых больших мастеров. Жена адвоката, который всё время, всю жизнь занят лишь работой и собой (что, по сути, одно и то же), она душит свои порывы, чувства, мысли, – не живёт, а пытается жить. Пытается держаться в рамках – и проигрывает, катится на дно, демонстрирует жизненное фиаско, трагедию, боль… Момент¸ когда она швыряет мобильный телефон мужа в вазу с цветами – рецидив, истерика, всплеск на фоне её жизни-болезни. Оля Щур-Селектар – актриса большого дарования. Ей по силам любые стили, любые, самые сложные характеры.
На мой взгляд, Гади Ролл поставил спектакль-сенсацию. Здесь всё совпало: режиссёрская мысль, умелый перевод Дори Парнаса, четвёрка прекрасных актеров. Лаконичная сценография Адама Келлера в маленьком зале (спектакль идет в «Камери-4»): две стопки книг и несколько стульев, – придаёт происходящему ощущения безысходности, герметичности, отсутствия будущего. От этого горько, – хочется воздуха и света, – но актёрская игра завораживает. Убеждает. Предостерегает. Итак, в Камерном – торжество талантов. Не посмотреть этот спектакль – грех. Он – как ожог. Пойдите в театр – и поймете, о чем я здесь говорю. Для меня Гади Ролл у Романа Поланского выиграл. Хотя это мое субъективное мнение.
Recommended for you
Leave a Reply
Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.
