Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Заметки по четвергам. Соотношение текст-линия.

Текст — Лена Лагутина. Иллюстрация — Юлия Стоцкая. 

 

Форест Гамп, главный герой моего любимого фильма, говорил так:
“My momma always said, “Life is like a box of chocolates. You never know what you’re gonna get”.
Так и есть. Даже если на коробке чудесного швейцарского шоколада, на обратной ее стороне, аккуратно сфотографированы все конфеты с начинкой, которые сидят внутри нее в тонких пластмассовых гнездышках – до поры до времени, и под каждой написано, какая в ней начинка, я никогда не угадываю, ну, или почти никогда. Промахиваюсь. Да и потом, словами начинку не опишешь, как ни старайся. В шоколадных конфетах с начинкой главное – когда надкусываешь, и вкус медленно до тебя доходит, во всем своем волшебстве и неожиданности.

Однажды я болела и меня навещали мои любимые друзья Ира и Саша. Не то, чтобы болела, но хандрила по одному очень важному поводу. Друзья принесли мне в утешение как раз такую коробку настоящего швейцарского шоколада, и мы ее тут же и съели втроем, за чаем и хорошим разговором.

А после этого решили поехать на море, которое нам троим никогда не надоедает, как и шоколад.

И вот мы приехали на море, уселись на берегу. Сидим, смотрим на синее море, молчим, уже наговорившись, Ира, Саша и я.

Очень хорошо. Очень жарко. Солнце ослепительно блестит на воде, туда-сюда вдоль берега ходят лодки, катера, яхты. На одной из них написано Neta. Значит, где-то есть такая девушка, загорелая и тонкая, а, может, полная и веснушчатая, которая ловко умеет управляться с рыболовными снастями, или, может, совсем не умеет, но у нее наверняка замечательная улыбка и спокойный характер, если какой-то парень назвал лодку ее именем.

А, может, она уже матрона, и у нее несколько детей, и замужем она совсем не за ним, или за ним, и стала еще молчаливей, чем была тогда, когда они еще встречались и он назвал лодку ее именем.

И тут мне приходит озарение, будто я надкусила шоколадную конфету, и во рту медленно распускается вкус ее ароматной начинки, который никогда нельзя угадать. «Вот, – думаю я. – Наконец-то за много-много времени у меня появилась настоящая мечта, далекая и практически неосуществимая. Не то, чтоб какой-то дом, хоть в Эмилии Романьи, или та белая длинная старинная машина, что ездит иногда по улицам Иерусалима, или даже пара туфель из той заветной витрины – все же это все не мечты, а тьфу.
Я хочу, что моим именем назвали лодку! Пусть даже самую маленькую неказистую лодочку, и пусть у меня имя самое обыкновенное и очень распространенное, и много девушек, сидящих на берегу, смогут отнести это название на свой счет, да какая разница.
Все равно люди будут смотреть и гадать, что это за девушка такая, если ее именем назвали лодку. А она будет нестись себе по воде, по синему морю, свободная и веселая, и ни до кого ей не будет дела.

– Вот, – говорю я вслух, поворачиваясь к своим друзьям, – придумала. Я хочу, чтоб моим именем назвали лодку. Мне кажется, это так замечательно, правда? Тем более, что эта мечта несбыточна, а мечтать и нужно только о несбыточном, иначе смысла нет. А у меня как раз нет ни одного знакомого моряка или рыбака.

–  Ну почему несбыточна, – говорит Ира, затягиваясь своей тоненькой сигаретой. – Тебе для этого нужно выйти замуж за Фореста Гампа.

– Да, – добавляет задумчиво Саша, выдыхая дым в небо. – И тогда он напишет на борту своей лодки – Jenny…